Последняя звезда. Рик Янси

сейчас вырвет.

      Вчера вечером я купала Сэма. Первый раз за три недели. И, черт возьми, он чуть не сломал мне нос. Вернее будет сказать – чуть не сломал по второму разу. Дело в том, что первой это сделала бывшая девушка Эвана (или «продвинутая» подруга, все равно, как ее называть). Она впечатала меня лицом в дверь, а за той находился мой младший брат, этот маленький засранец, которого я пыталась спасти, тот самый, который чуть не сломал мне нос во второй раз. Улавливаете иронию? Тут и символику можно усмотреть, но уже поздно, а я не спала уже, наверное, три дня, так что не будем об этом.

      Вернемся к Эвану и причине, по которой я собираюсь его убить.

      В итоге все сводится к алфавиту.

      После того как Сэм ударил меня по носу, я, мокрая насквозь, выскочила из ванной и врезалась прямо в грудь Бена Пэриша. Бен болтался в коридоре, словно решил, что отвечает буквально за все, что происходит с Сэмом. А вышеупомянутый маленький засранец орал мне в спину непристойности, а спина осталась единственным сухим местом после попытки намылить его спину. А Бен Пэриш (живое воплощение любимого высказывания моего отца, что лучше быть везунчиком, чем умником) посмотрел на меня так удивленно: мол, что такое? И выглядел таким до тупости лапочкой, что мне захотелось сломать ему нос и лишить его наконец этого фирменного обаяния от Пэриша.

      – Ты должен быть мертв, – сказала я ему.

      Знаю, я только что написала, что собиралась убить Эвана, но вы должны понять… О, пошло все к черту. Это все равно никто никогда не прочтет. К тому времени, когда я умру, не останется никого, кто умеет читать. Так что я пишу не для тебя, будущий читатель, которого не окажется, а для себя.

      – Вероятно, – ответил Бен.

      – Какова вероятность того, что тот, кого я знала раньше, все еще будет здесь сейчас?

      Бен немного подумал. Или притворился, будто думает. Он же парень.

      – Примерно семь миллиардов к одному?

      – Я думаю, семь миллиардов к двум, Бен. Или три с половиной миллиарда к одному.

      – Ого. Так много? – якобы удивился Бен и кивнул в сторону ванной: – Что там с Наггетсом?

      – Сэм. Его зовут Сэм. Еще раз назовешь его Наггетсом, и я врежу коленом по твоим наггетсам.

      Бен улыбнулся. А потом он либо притворился, что до него не сразу дошло, либо все понял сразу; в общем, улыбка увяла. Он поджал губы, как будто я задела его самолюбие.

      – Они чуточку больше, чем наггетсы. Но ненамного. – А потом, как по щелчку, раз – и снова улыбка. – Хочешь, я с ним поговорю?

      Я сказала, что мне плевать, чем он займется. У меня были дела поважнее. Например – убить Эвана Уокера.

      И дернула из коридора в гостиную, но и там было хорошо слышно, как Сэм вопит:

      – Мне плевать, Зомби! Мне наплевать! Я ее ненавижу!

      Дамбо и Меган сидели на диване и складывали пазл, который мы нашли в детской. Какую-то картинку из диснеевского мультика. Я промчалась мимо, а они отвели глаза, словно говоря: «Не обращай на нас внимания, беги куда хочешь, ты хорошая, мы ничего не видели».

      На террасе было чертовски холодно. Весна застряла где-то в пути или вообще не собиралась