Заяц над бездной (сборник). Дмитрий Иванов

а… его? – спросил я.

      – И его люблю, – ответила Рая.

      – Разве можно любить двоих? – удивился я.

      – Можно любить всех, – сказала тихо Рая.

      – Всех? Ну ты даешь! – я засмеялся. – Любить всех… Всех подряд, что ли…

      – Дурак! Дурак! – закричала и вскочила на ноги Рая.

      Я испугался. Первый раз, я очень испугался поссориться с ней.

      – Прости! – сказал тут же я. – Я не хотел… Я просто хотел…

      – Что ты хотел?! – спросила Рая зло.

      – Чтобы ты любила. Только меня, – сказал я.

      – Дурак! – последний раз сказала Рая с усмешкой.

      Она не умела долго сердиться. Мы не поссорились. Мы вообще ни разу не поссорились.

      Иногда мы засыпали рядом. А иногда я притворялся, что засыпаю, чтобы Рая тоже уснула. Тогда я тихонько вставал и незаметно подбрасывал в Раину коробочку новые свечки. Тонкие желтые церковные свечки.

* * *

      Славик знал всё о нас с Раей. Он вставал рано утром, похмелье в его возрасте – уже не ерунда. Славик выходил на свою веранду, с полминуты вяло лупил грушу, и присоединялся к моему кувшину с вином.

      Вообще-то не только Славик знал. Знал Мош Бордей. Я понял, что он знает, когда однажды клянчил у него в очередной раз кувшинчик вина, и он дал мне к вину еще тарелку всяких фруктов. Мош Бордей никогда, никому из пьющих его вино мужчин не давал фруктов.

      И Боря знал. Я сам рассказывал ему по пьянке. А Боря наверняка рассказывал Женечке-химику – у них было такое трогательное правило: не иметь секретов друг от друга.

      Знали лабухи. К Моше Бордею заходили утром опохмелиться Аккордеон и скрипач дядя Петря. Оба закоренелые синяки, по утрам на них давили – сверху небо, снизу – земля, и Мош Бордей милосердно наливал им выпить. Лабухи часто видели, как я иду к квартире Гены с кувшином вина. Они все понимали. Они много видели в жизни.

      А однажды я сидел на веранде один, попивал вино. Во двор вышла Рая. Она развешивала белье. Я смотрел на нее во все глаза. Рая тянулась к веревке, и я смотрел на ее голые, напрягшиеся, оттого, что встала на цыпочки, смуглые ноги, выглядывающие из-под короткого платья.

      – Райка! – в следующую же секунду на пороге своего дома появился вдруг Гена. – Ты где?

      И Рая ушла к нему, в дом. Я решил, что напьюсь, как собака, сегодня. И в этот момент со мной рядом вдруг появился дядя Феликс. Отец Бори Каца.

      – Деда нет, дядя Феликс, – сказал я. – Он в городе, внука тети Ани крестить будет…

      – А я не к деду, – сказал дядя Феликс. – Я к тебе.

      – Ко мне? – удивился я.

      – Да, – сказал дядя Феликс.

      – Да вы не волнуйтесь за Борю! – секунду подумав, сказал тогда я уверенно. – Тетя Доля думает, Славик на него плохо влияет? Совсем наоборот! Славик рад, что Боря учится на финансовый учет!

      – Я, конечно, тебя понимаю, Владимир, – сказал в ответ дядя Феликс. – Я понимаю…

      Я удивленно посмотрел на дядю Феликса.

      – Доля – она же была замужем, когда мы с ней познакомились, – вдруг сказал дядя Феликс.

      – Тетя Доля?! – Я совсем растерялся.

      – Да.