Сцены из народного быта. Иван Горбунов

тешим плоть свою на сем свете, а об часе-то смертном не подумаем. А ведь окаянному это на руку: он в те поры так за нами и ходит, так в греховные узы-то нас и опутывает.

      Дарья Спиридоновна. Давно я тебя не видала, Петр Амосыч. Что дочка-то твоя?

      Амосович. Ничего… живет. Видел намедни в соборе. Хотел было подойти, да боюсь – огорчишь, ведь барыня; против других совестно будет, вишь я какой! А то вот зимой-то ходил с ангелом поздравить, да на глаза-то не приняла. «Гостей, говорит, много». Посидел там у них в кухне, погрелся. Спасибо, кухарка у них такая добрая, рюмочку поднесла да обедать с собою посадила… А экономка с лакеем двугривенничек выслала… все добрые люди, матушка. Вот теперь хоть бы Иван Петрович: фа-терку мне дает, все у меня свое тепло есть, а то, зимнее-то дело, ложись да помирай. Что говорить, матушка, не легко есть чужой хлеб, коли сам народ кормил… Совестно, матушка! Иной раз пораздумаешься – кусок в горло нейдет…

      Дарья Спиридоновна. Что ж вы у дочери-то не живете? Неужели на ней креста-то нет, что она вас на старости и согреть не хочет? Неужели она не боится божеского наказания?

      Амосович. Ну, бог с ней! Ведь бог все видит!.. Отец и денно и нощно пекся об ней, а она против родителя… Захотелось вишь благородной, барыней быть захотелось!.. Ведь она, матушка, без моего благословения с барином под венец-то пошла. (Плачет.) Да я ей, матушка, и то простил. Я ей все отдал, все, что еще старики накопили, я ей отдал. На, дочка, живи да нашу старость покой, а она… ну, бог с ней! Ты подумай, матушка, кабы я пьяница был…

      За сценой голос Ивана Петровича: «В гостях хорошо, а дома лучше».

ЯВЛЕНИЕ V

      Вихров очень навеселе и Щурков.

      Вихров, (входя)

      Ты, Настасья, ты, Настасья,

      Отворяй-ка ворота.

      Вот мы к тебе вся компания!

      Амосович. Эх, Иван Петрович, на старости ты лет…

      Вихров. Что ты мне можешь препятствовать? Вон сейчас! Ты моей милостью на свете живешь. Я тебя с лица земного сотру! Вон!

      Дарья Спиридоновна. Ее нет, братец.

      Вихров. А, сестрица любезная! А где жена?

      Дарья Спиридоновна. Ее нет, братец.

      Вихров. Зачем же ты на мои глаза показалась?

      Дарья Спиридоновна. Я навестить вас пришла, братец.

      Вихров. Ладно, ступай в свое место. (Обращаясь к Щуркову.) Ну, ты, прощалыга! Представляй киятры.

      Щурков. Это можно-с, только гитарки-то нет-с.

ЯВЛЕНИЕ VI

      Настасья Климовна (вбегает). Да что это ты, батюшка, вздумал на старости лет крамбольничать-то?

      Вихров. Молчать! Ходи в страхе! Топну ногой – понимай, что значит.

      Настасья Климовна (к Щуркову). Ты что за человек?

      Вихров. Гони его в шею – это грабитель.

      Щурков. В гости звали, да и гнать-с!

      Вихров. Сволочь! Вот как мы об тебе понимаем. (Опускает голову на стол.)

      Настасья Климовна. Вон, вон!..

      Щурков. Конечно, сударыня, средства мои не позволяют мне быть хорошо одетым, но и в несчастном положении я сохранил благородные чувства. Конечно, благодетель мой в таком