Пробуждение Башни. Том 2. Екатерина Соллъх

я никого ни в чём не обвиняю. Поймите, полковник, химеры отличаются от людей физически, но их образ мысли во многом похож на наш. Я признаю за Глейпниром право на чувства, на желания, именно поэтому отношусь к нему так же, как к остальным подозреваемым. У всех есть скрытые мотивы, надежды, страсти, то, о чём никто не знает, штандартенфюрер Доргенберг не исключение.

      – Так же, как к остальным, значит? Но ведь они не такие, штандартенфюрер, – Рольф говорил медленно, подбирая каждое слово, – у них есть свой кодекс, свои правила, людям никогда не понять их связи.

      – Всё верно, но то, что вы говорите, лишь подтверждает мои слова. Причины их поступков могут отличаться от наших, но основные мотивы – те же. Модели поведения не отличаются, если пытаться понять их суть, а не смотреть на внешние проявления. – Харальд покачал головой, всё это было слишком сложно не только понять, но даже выразить простыми словами. – Химеры не так сильно отличаются от людей, как мы привыкли думать. Вы не могли бы принести из моей комнаты схему модификаций Глейпнира – она должна лежать в плотной серой папке на столике у окна. И попросить штандартенфюрера Фендербаха принести мне подробное досье на него. Пока он основной подозреваемый, будем исходить из этого.

      Рольф отдал честь и вышел. Кажется, он так и не понял до конца, но обязательно выполнит всё, что Харальд ему приказал. Никогда не сделал бы. Знаю, даже Шварц, загнанный в угол, понимающий, что ему не спастись, не стал убивать. Знаю, и всё равно – поступать нелогично вполне естественно как для людей, так и для химер, действовать, полагаясь на чувства, эмоции, опыт. Они не машины для убийства, вот что главное, об этом часто забывают, и не животные – они разумны, даже ранние поколения. Харальд поморщился, вспомнив Ганса, слугу-химеру своего отца. Он был уже старым, давно отслужил своё, но Хильдегерду фон Рейденбергу как-то удалось выпросить его себе. Одно из первых поколений, в его внешности было не так много человеческого, но в том, что он думает также, как и люди, Харальд не сомневался никогда. Разум, холодный, жестокий, светился в его глубоко посаженных глазах. Ганс был хитёр и изворотлив и полностью, до ненормального предан своему хозяину, ради него он был готов на любую подлость. На всё. С детства Харальд чувствовал исходившую от него угрозу, ему всегда казалось, что старый химера его ненавидит. После переезда в столицу, он старался держаться подальше от этих генетически изменённых созданий, однако несколько месяцев назад ему пришлось работать вместе с химерами Башни. Они умеют привязываться, умеют бояться, ненавидеть, им может быть одиноко, чем тогда они отличаются от людей? В основе почти всех мотивов, всех поступков лежат очень простые чувства, самые базовые и основные, на этом уровне разницы между нами нет. Харальд усмехнулся и прикрыл глаза. Мы все рождаемся, живём и умираем, стремимся к чему-то, разочаровываемся, стараемся сохранить связи с другими людьми или наоборот разрушить, сдаёмся или поднимаемся