друг попросил его помочь. Мальчик, знавший слово, о котором не знал больше никто. Конечно, у него была семья, не самое плохое происхождение, но у Детей были свои агенты на поверхности, не было ли прошлое того мальчика ложью? Дэнель провёл пальцем по столешнице, вычерчивая буквы. L. Мог ли он действительно быть таким же, как он? i. Возможно, но зачем такие сложности? Фридрих фон Берхерт, работает в Первом Отделе Одиннадцатого Управления, контрразведка. Если Пророк связан с Республикой, такой шпион ему был бы полезен, тем более что Фридрих часто приводит домой шумные компании сослуживцев. e. Сколько ещё таких мальчиков может быть? После возвращения памяти они все должны были выйти на связь со своими братьями и сёстрами, так? Дэнель замер. Именно, так и должно было быть. Выйти на связь, получить инструкции. b. Шпионить и, возможно, ликвидировать. Могла в том мальчике пробудиться память? Он не хотел предавать? Или просто не мог быть брошенным, не мог остаться один? Осколки древних знаний разбросаны по Империи, затеряны в сказках, книгах, страхах. Он мог узнать это слово и сам. Всего лишь мальчик, не вынесший медленно утекающего меж пальцев смысла. e. Зачем искать ответ там, где его может и не быть? Попытка оправдать Пророка? Он не выбросил тебя, это был план, возможно, тобой же и одобренный? Как мерзко – отдавать свои творения на потеху извращённо-могущественной знати, зная, через что им придётся пройти! Зато потом легко будет убить? Палец замер, дрогнул на последней букве. Её не было. Инструмент, отказавшийся подчиниться. Я не вернусь. Дэнель протянул листы с ответами преподавателю. Ещё два этапа и останется только ждать результатов. Они думают, что он всё вспомнил, и не могут понять, почему до сих пор не вышел на связь. Не хочу. Не хочу вспоминать и шпионить не собираюсь. Вы ошиблись. Я подчинился не потому, что мне так приказали, я сам этого хотел. Даже если я вспомню, я уже сделал выбор. Дэнель провёл рукой по столу, стирая невидимые буквы.
Иггдрасиль медленно вынырнул из чёрного беспамятства. Ему было ужасно холодно, мышцы сводила боль, но хуже всего было это жуткое, тянущее, невыносимое ощущение в том месте, где больше не было его. Иггдрасиля тошнило, он уже не помнил, когда последний раз ел. Ещё с вместе ним. Напарник положил ему в рот кусочек мяса, сильных горячие пальцы слегка коснулись губ. Иггдрасиль чуть не взвыл от боли – любое воспоминание разрывало его изнутри, но он заставлял себя вспоминать снова и снова. Потому что там, за этой болью, прятало нечто ещё более страшное, жуткое, невыносимое. Молодой химера пытался отгородиться, спрятаться за холодом, пустотой и одиночеством от этого чего-то. Только бы не впустить, не понять! Дверь открылась с оглушающим лязгом, по полу прогрохотали ботинки. Так громко, что хочется зажать ладонями уши. Его перевернули на спину. Прикосновения чужих рук ожогами ложились на ставшую слишком чувствительной кожу. Он едва ощутил укол – опять успокоительное? Нет, ощущение совсем другое. Откуда-то пришли цвета,
