Проклятие Золотого берега. Екатерина Кулаковская

на меня напали, – попытался оправдаться Аметисто, тут же вспомнив ночное происшествие.

      – Подумаешь, мог бы и меньшим отбиться, без тяжких повреждений! – старый маг все еще сердился. – Ты хоть понимаешь, что натворил?! Применить ураган в городских условиях! Теперь тебе уж точно не видать места в гильдии, а ведь я уже начал хлопотать за сына почтенного Омара. А теперь вставай и убирайся, карета подана!

      Бедному Аметисто не оставалось нечего другого, как с трудом подняться с лавки и поехать домой. Отец ничего ему не сказал, только невесело посмотрел на сына, а магу не хватило духу оправдываться и рассказывать все, как было. В коридоре к брату подошел Лангусто:

      – Слушай, а ты здорово их отделал. Так им и надо, а то уже никакой управы на них не стало.

      – Спасибо, брат, – только и смог ответить маг, убираясь в свою комнату.

      Больше всего ему не хотелось видеть сейчас свою жену. Он слишком живо представил себе, как строгая выученица Лиги Скорпиона будет смотреть сочувственно, а сама думать, что уж она-то сумела бы победить без превышения требуемой силы.

      После прогремевшей на весь город драки у Аметисто не осталось никаких надежд на получение постоянной должности. В гильдии он больше не появлялся, хотя продолжал усердно посещать библиотеку, спасал от болезней простонародье, ставил обереги Гидроса на рыбацкие лодки, даже не гнушался лечить коз, которых бедняки считали кормилицами в зимнее время, когда уловы были невелики, а другой работы было мало. С каждым днем маг возвращался домой все позже и позже. Заработки оставались случайными, особой славы не приобреталось, и он не мог не печалиться о том, что продолжает жить на всем готовом в доме отца. Но, несмотря на такое незавидное положение, мысль о том, чтобы вернуться в Альмарино, казалась ему совершенно невозможной. Его прежние магические занятия представлялись ему теперь мелкой забавой, по сравнению с которой даже излечение какой-нибудь дряхлой козы, составлявшей единственную отраду одинокой старушки, представлялось ему гораздо более благородным делом. Однако таких минут довольства собой у него было очень немного.

      Общение с людьми простых и подчас грубых нравов, невнятное недовольство своими мизерными успехами делали молодого мага раздражительным, у него портился характер, и привычное почти дружеское отношение жены он уже почти совсем не мог выносить. Все чаще и чаще он проводил вечера в таверне, среди тех людей, которые искренне восхищались его умениями и готовностью прийти на помощь. Вот и сегодня он явился домой сильно навеселе. Дешевое уландийское вино, которым как водится, щедро угощали его те, для которых он не жалел магии, привело его в прекрасное расположение духа:

      – И что же это я так давно не проводил ночь с Сапфирой? Жена она мне, или нет? – подумал маг и, улыбаясь самой лучшей, по его мнению, улыбкой, даже не постучав, ввалился в комнату супруги.

      Молодая женщина сидела в кресле, читала солидных размеров книгу и с совершенно отсутствующим