Проклятие Золотого берега. Екатерина Кулаковская

города! Да пребудет с нами благословение Гидроса! – торжественно произнес Арифас.

      Проговорив эти слова, он, однако не снял маски и подарил букет жене председателя городского совета, что, конечно, было очень политкорректно, но совсем не интересно для пересудов. После этого на поле кинулись ученики школы и сам начальник, все стали обнимать и поздравлять победителя, и веселая толпа отправилась отмечать славное окончание первого турнира. Аметисто во время всех этих событий все внимательнее и внимательнее разглядывал Арифаса.

      – Душу заложу морскому дьяволу, что это Сапфира, – думал он.

      Когда же чародей услышал ее голос, никаких сомнений больше не осталось. Однако как только его жена отправилась куда-то со своими коллегами по ремеслу, он неожиданно перестал чувствовать гордость за ее победу.

      – Да, у нее успех. А я? Все еще маг без должности и друг бедняков? – удрученно думал маг. И очень некстати вспомнилось, как Ульва, глядя поутру в его хмурое лицо, шепнула:

      – А, знаешь, твоя-то жена каждое утро, как только ты за ворота, седлает коня и едет на прогулку. Интересно, с кем это она гуляет?

      – Не твое дело! – рыкнул тогда в ответ Аметисто, потому что чувствовал вину перед Сапфирой, которую совсем оставил без внимания.

      – Эй, учитель, что это ты вдруг побледнел и задумался? – Джейран дернул чародея за рукав, вырывая из неприятных мыслей.

      Не желая разговаривать обо всем этом с учеником, Аметисто отправился вслед за ним, унося с собой с праздника досаду, сомнения и ревность.

      Сапфира отсутствовала дома всю ночь, но никто не обратил на это внимания, потому что она уговорила одну из служанок говорить всем, что госпожа больна и не выйдет из комнаты. Один только Аметисто знал, как обстоит дело, но совсем не собирался делиться своими подозрениями с семейством.

      А в школе меча дым стоял коромыслом. От купечества было даровано достойное угощение, кружки с пивом так и летали, и молодой женщине временами казалось, что она вернулась в свое прошлое, когда ей случалось вот также праздновать в обществе подруг и боевых товарищей. Тут же оказалась лютня, пошли в ход лучшие песни, боевые и не очень. Звонкий голос молодой женщины с энтузиазмом выводил старинную уландийскую песню, а голоса мальчиков вторили ей:

      В торговом городе курьером

      Служил веселый паренек,

      Был для товарищей примером

      И бегал, не желая ног.

      Привлек вниманье дамы важной

      Он расторопностью своей,

      Оставив вскоре труд бумажный

      Лакеем сделался при ней.

      Слуге, как сыну, завещала

      Все состояние она,

      Дней пронеслось с тех пор немало,

      Пришли иные времена.

      Стал юный лорд надменным слишком,

      В карете ездит, вина пьет,

      Никто проворного парнишку

      Теперь уж в нем не узнает.

      На следующее