Анжуйский принц. Серия «Закованные в броню». Элена Томсетт

В низком вырезе лифа герцог мог видеть, как часто и порывисто вздымались, в такт ее дыханию, совершенные по форме высокие груди. Свою шляпу с вуалью молодая женщина, видимо, сбросила сразу же перед тем, как ринуться спасать своего сына. Светло-золотистые локоны из ее распавшейся прически разметались по ее плечам и спине, густыми волнами обрамляя прекрасное, бледное лицо с блестящими в синих глазах слезами – лицо девушки с портрета Контарини.

      – Вы говорили с моим сыном по-итальянски, – машинально ответила Эвелина Острожская, в свою очередь, поднимая глаза на спасителя.

      В тот же миг Эвелине показалось, что она лишилась рассудка. На захудалом почтовом дворе, держа на руках пятилетнего Андрея, стоял и в безмолвном удивлении смотрел на нее погибший почти шесть лет тому назад под Грюнвальдом ее покойный муж, князь Острожский. Андрей крепко сжимал своими ручонками его шею, прильнув к его груди всем своим маленьким дрожащим тельцем.

      – Бог ты мой! – потрясенно вырвалось у нее. – Князь Острожский!

      – Эвелина! – в свою очередь произнес одно единственное слово он.

      Мальчик на руках герцога пошевелился и, упершись ладошками в его плечи, взглянул, сверху вниз, в его лицо.

      – Вы держите меня слишком крепко, – серьезно сказал он. – Я хочу к маме.

      Эвелина подхватила скользнувшего к ней в объятья Андрея, который тут же положил ей голову на плечо и уставился на герцога темными искристыми глазами, полными сдержанного любопытства.

      – Это мой сын? – тихо спросил герцог Монлери.

      Эвелина молча кивнула. Ком стоял у нее в горле, мешая произнести ей хотя бы единое слово.

      – Ваша светлость, ну разве можно так! – подбежал к герцогу его камердинер, но, увидев Эвелину, замолчал и остановился как вкопанный, не сводя с нее удивленного взгляда.

      – Эх, и выпорю я тебя, постреленок! – приблизившись к Эвелине, закричал Гунар, с тревогой глядя лишь на маленького князя Острожского.

      В следующую минуту взгляд его упал на герцога, в тот же миг глаза его расширились от изумления, он осекся на полуслове и замер рядом с Эвелиной, не спуская с него глаз. Андрей оторвал голову от материнского плеча и, обхватив ее голову ладошками, развернул к себе ее лицо.

      – Гунар напугался потому, что сеньор сказал, что он мой отец? – звонко уточнил он по-итальянски. – Теперь он не будет меня пороть?

      Люди герцога сдержанно заулыбались.

      – Андрей, говори по-польски, – поправила его Эвелина.

      – Теперь тебя будет пороть отец, – буркнул Гунар.

      Давая пример остальным людям Эвелины, он сорвал с головы шляпу и поклонился герцогу.

      – С возвращением, ваша светлость.

      – Рад тебя видеть, Гунар, – сердечно сказал герцог. – Спасибо, что все это годы ты верно служил моей семье.

      – А Зигу Радзивилла не порют! – еще раз посмотрев на герцога, сказал Андрей.

      Он