Пять пьес. Александр Амфитеатров

постарел и мы умнее стали!

      Управимся и разумом своим

      Без коршунов, из-за моря прилетных.

      Гей! меч на меч и щит на щит!.. Дружина!

      Припомните! Я брата Ярополка

      Не пощадил за то, что, как варяг,

      Сидел он на столе великокняжем.

      Так вам щадить ли полоцких варягов,

      Насильников и злостников своих?

      Бей не жалей! Ведь нас не пожалеют

      Они, коль ненароком победят.

      Дарю вам Полоцк. Грабьте, режьте, жгите,

      В полон ведите женщин и детей,

      Чтоб было чем потешить нам Перуна,

      Когда пред ним на Киевском холме

      Зажжем мы благодарственные жертвы!

      Гей! Меч на меч и щит на щит! Вперед!

      Быстро уходит, богатыри следуют за ним с дикими криками.

Занавес

      Действие II

      Пожарище Полоцкого Детинца. Ночь; луна в тучах; тусклый свет. В глубине, y костра, славянская стража; слева, y обгорелых теремных служб, брошен на голой земле варяжский полон, связанный; справа терем Рогволода, тоже обгорелое и полуразрушенное здание, откуда по временам доносятся песни и хмельные крики; в окнах яркий свет.

      Ингульф, Гаральд и пленные варяги.

      Гаральд.

      Что вы молчите, витязи морей?

      Не отмолчаться нам от лютой казни

      И призрак смерти скорбью не прогнать.

      1-й варяг.

      Я проклинать устал. Не внемлят боги

      Проклятиям.

      Оставил нас Оден.

      2-й варяг.

      А я молчу затем, что слезы гнева

      бессильного давно уже стоят

      В глазах моих: заговорю заплачу,

      А не пристало воину.

      Гаральд.

      С зарею

      Ждет нас костер и пытка. Трижды счастлив

      Покойный Рогволод!

      1-й варяг.

      Теперь пирует с предками в Валгалле

      Дух конунга воинственный… а мы!

      В полоне мы и Асам ненавистны!

      Угодна мрачной Геле наша смерть,

      её пиров добыча наши души.

      2-й варяг.

      Я сагу o Рагнаре короле

      Слыхал не раз. Его в змеиной яме

      Томил полоном лютый враг. Король

      В тюрьме своей, смотря голодной смерти

      В костлявое, безглазое лицо,

      Оковами тяжелыми сражаясь

      С ужами и ехиднами, сложил

      Песнь про свои бывалые победы,

      Про жалкий свой безвременный конец.

      Та песнь жива, и жив Рагнар с ней вместе!

      А мы?.. Увы! на памяти людской

      Короткия, как в полдень, лягут тени,

      И эти тени – наши имена.

      Гаральд.

      Я песнь сложил бы, но кому ту песню

      Я передам? Безмолвная умрет

      Она, как мы, с грядущею зарею.

      1-й варяг.

      Ингульф! никак ты спишь, Ингульф?

      Гаральд.

      Оставь!

      Зачем будить? Он славно поработал

      Мечом сегодня; примахались руки,

      Могучия устали плечи. Спи,

      Ингульф!.. Бедняк! из нас ты всех несчастней.

      Два