Пять пьес. Александр Амфитеатров

Алексеевна. По секрету, милая. Нам с тобой нечего чиниться друг перед другом, обеим по тридцати шести.

      Людмила Александровна. Ой, Липа! Как же это? Мне-то, действительно, тридцать шесть, а ведь ты старше меня на три года!

      Олимпиада Алексеевна. Да? Ну, значит, с нынешнего дня будет тебе тридцать три, потому что я больше тридцати шести иметь не желаю. А, впрочем, не все ли равно? Разве годы делают женщину? Лета c'est moi! Кто мне даст больше тридцати? О тебе же и речи нет. Помню тебя девочкою: красавица была; помню барышней – тоже хоть куда. Замуж вышла, пошли дети, – подурнела, стала так себе; а теперь расцвела, прелесть, и только. Впрочем, зеркало перед тобою.

      Людмила Александровна. X-а-ха-ха!

      Олимпиада Алексеевна. Нечего смеяться, правду говорю. А если не веришь на слово, что мы еще можем постоять за себя, вот тебе документа.

      Людмила Александровна. Что такое?

      Олимпиада Алексеевна. Billet doux. Так это называется. «Обожаемая Олимпиада Алексеевна! Давно скрываемое пламя любви»… и прочая, и прочая. Сегодня получила. И ему двадцать два года. Нет, старая гвардия умирает, но не сдается!

      Людмила Александровна. Любовная записка? Вот чего я никогда не получала. Покажи.

      Олимпиада Алексеевна. О, невинность!

      Людмила Александровна (возвращает письмо). Глупо-то, глупо как!

      Олимпиада Алексеевна. Это тебе с непривычки. А мне ничего, даже очень аппетитно. Я ведь специалистка, всю жизнь провела за этою корреспонденцией. И теперь пишу.

      Людмила Александровна. Вот как.

      Олимпиада Алексеевна. Право, пишу. Особенно артистам, которые в моде.

      Людмила Александровна. И отвечают?

      Олимпиада Алексеевна. А что им еще делать-то?

      Людмила Александровна. А муж как смотрит на твои подвиги?

      Олимпиада Алексеевна. Очень он мне нужен. Состояние мое и воля моя. Попутала меня нелегкая с этим браком.

      Людмила Александровна. Если не любишь Ратисова, зачем вышла за него? Кто неволил?

      Олимпиада Алексеевна. Думала, что он – порядочный человек, мужчина, а он размазня, тряпка, губка… Ты своего Степана Ильича хоть и не любишь…

      Людмила Александровна. Это кто тебе сказал?

      Олимпиада Алексеевна. Логика. Он старше тебя на двадцать лет.

      Людмила Александровна. Лжет твоя логика. Замуж я шла, действительно, не любя. Но теперь я, право, даже и представить себе не могу, как бы я жила не в этом доме, не со своим Степаном Ильичем, без Мити, без Лиды…

      Олимпиада Алексеевна. Ну, тебе и книги в руки. Не очень-то я тебе верю. Сама жила за старым мужем: ученая!.. Неужели ни один мужчина не интересовал тебя в эти годы?

      Людмила Александровна. После замужества? Ни один.

      Олимпиада Алексеевна. Даже Аркадий Николаевич?

      Людмила Александровна. Как тебе не стыдно?

      Олимпиада Алексеевна. Да я ничего… болтали про вас много в свое время… Ну, и предан он тебе, как пудель… Спроста этак не бывает.

      Людмила Александровна. Аркадий Николаевич был мне верным другом и остался. Между