Тысяча и одна ночь. Эпосы, легенды и сказания

если бы кто-нибудь мог плавать в слезах своих,

      Наверно была б я тем, кто первый в слезах поплыл.

      О те, к кому страсть теперь владеет душой моей,

      Как смесь из вина с водой над чашею властвует –

      Разлука приблизилась, которой боялась я,

      О ты, к кому страсть с душой и сердцем игру вела!

      О славный Хакана сын, нужда и мечта моя!

      О ты, к кому страсть души на миг не оставила!

      Ты ради меня врагом царю и владыке стал

      И ныне вдали живёшь от близких и родины.

      Не дай же Аллах тебе, владыка, скучать по мне!

      Кариму ты дал меня, да будет прославлен он».

      И когда она окончила стихотворение, Нур-ад-дин ответил ей такими стихами:

      «В день разлуки она со мною простилась

      И сказала, в волнении страсти рыдая:

      «Что же будешь, когда уйду я, ты делать!»

      Я ответил: «Спроси того, кто не умер».

      И когда халиф услышал в стихах её слова: «Кариму ты дал меня», – его стремление к ней увеличилось, но ему стало тяжело и трудно разлучить их, и он сказал юноше: «Господин мой, девушка упомянула в стихах, что ты стал врагом её господину и обладателю. Расскажи же мне, с кем ты враждовал и кто тебя разыскивает». – «Клянусь Аллахом, о рыбак, – отвечал Нур-ад-дин, – со мной и с этой невольницей произошла удивительная история и диковинное дело, и будь оно написано иглами в уголках глаза, оно бы послужило назиданием для поучающихся!» И халиф спросил: «Не расскажешь ли ты нам о случившемся с тобою деле и не осведомишь ли нас о твоей истории? Быть может, тебе будет в этом облегчение, ведь помощь Аллаха близка». – «О рыбак, – спросил тогда Нур-ад-дин, – выслушаешь ли ты наш рассказ в нанизанных стихах в рассыпанной речи?» И халиф ответил: «Рассыпанная речь – слова, а стихи – нанизанные жемчужины».

      И тогда Нур-ад-дин склонил голову к земле и произнёс такие стихи:

      «Друг любимый, со сном давно я расстался,

      И безмерно вдали от родины горе.

      Мой родитель любил меня и был нежен,

      Но оставил меня и лёг он в могилу.

      И случилось потом со мной дел немало,

      И разбили совсем они моё сердце.

      Приобрёл мне рабыню он с нежным телом,

      Ветви ивы смущает стан её гибкий.

      И наследство потратил я на рабыню

      Или щедро раздал его благородным.

      И в заботе я свёл её на продажу,

      Хоть страдать от разлуки с ней не хотел я.

      Но как только воззвал о ней зазыватель,

      Набавлять стал старик один развращённый.

      И разгневан я был тогда сильным гневом

      И рабыню из рук наёмников вырвал.

      И ударил злодей меня в сильной злобе,

      И огнями раздора тут запылал он.

      И рукой я от гнева бил его правой,

      Вместе с левой, пока душа исцелилась.

      И в испуге домой тогда я вернулся,

      И укрылся, врагов боясь, в своём доме.

      И правитель велел тотчас захватить нас,

      Но привратник пришёл ко мне благородный,

      Намекая,