Синдром Кассандры. Галина Голицына

этим делом, – резко оборвал он меня и встал, показывая, что аудиенция закончена.

      – Как так – «не будем»? – опешила я. – Депутата, как и бомжа, со счетов спишете? Тот головой на ступеньки налетел, а этот – на пистолетные пули? Или на нож? Его же, кажется, зарезали! – вспомнила я.

      – Хватит! – рявкнул он своим неподражаемым баритоном. – Не вашего ума дело! Марш отсюда!

      – Осмелюсь вам напомнить, что зарплату вы получаете именно из тех налогов, которые платим мы из своих зарплат. В том числе и я.

      Ага, разбежалась я вам налоги платить… Откуда у меня зарплата? Наследство только бабушкино.

      Он побагровел и так на меня глянул, что мне захотелось пискнуть по-мышиному и юркнуть под плинтус, в норку. Но я вспомнила, что сегодня я – Марлен Дитрих. Элегантным движением я поднялась с видавшего виды стула, высокомерно кивнула и сказала:

      – Думаю, мы ещё увидимся. Я зайду на днях.

      И гордо прошествовала к двери.

      – Не вздумайте! – закричал он мне в спину. – Мы это дело передаём в областную прокуратуру. Вот им голову и морочьте!

      – Непременно, – улыбнулась я улыбкой кинодивы и выплыла в приёмную, слегка покачивая бёдрами.

      Леся приветливо помахала мне своей изящной ручкой. Я в ответ послала ей воздушный поцелуй.

      Чёрт его знает, чего я устроила этот маскарад… Но я была, как обычно, уверена в своей правоте, в том, что бомж и депутат – звенья одной цепи. И мне, тоже как обычно, не поверили.

      Ну, деваха, играющая в рабочее время на мобильнике в «тетрис», может считать себя следователем сколько угодно, с неё спросу нет. Бесполезно потому что спрашивать. Но Семёнов Сергей Станиславович производит впечатление человека вполне вменяемого. Затраханного донельзя жизнью и собачьей работой, но всё же вменяемого. Отчего же он не захотел меня выслушать?

      Проделав снова тот же путь – переулок, универмаг, скверик, – я села на лавочку и задумалась. Он сказал – прокуратура. Ну, конечно, его можно понять. Каждый стремится такое дело свалить со своей больной головы на чужую здоровую.

      Посидев ещё в скверике и прогулявшись по бульвару, я вернулась домой. Зашла в гастроном купить себе йогуртов. У прилавка наткнулась на Остапа Ивановича.

      – Добрый день, Леночка! Как поживаете? – обрадовался он.

      – Добрый день, Остап Иванович. Поживаю я неплохо, благодарю вас. Только я не Леночка. Я – Алёна.

      – А какая разница? – удивился он.

      – Ну, так у меня в паспорте записано. И разница, на мой взгляд, всё-таки есть. Ведь если я стану называть вас не Остапом, а Осипом, вы же возмутитесь?

      – Ну, пожалуй… Ладно, я запомню.

      – Запомните, пожалуйста. И херувиму своему передайте.

      – Кому?…

      – Ну, я хотела сказать, – Эмилю.

      – Непременно передам. Заходите вечерком к нам в гости. Чайку попьём, поболтаем…

      – Ну, не знаю… У меня вообще-то планы на этот вечер другие. Но, может, как-нибудь на днях?

      – Сделайте одолжение! Заходите в свободную минутку. А то мы вовсе отшельниками живём!

      – А