Уилл Грейсон, Уилл Грейсон. Джон Грин

отдельное посвященное мне крыло.

      Место, чтобы припарковаться, мы находим примерно в двух кварталах от того места, куда направляемся, Джейн приводит меня к ничем не примечательной стеклянной двери возле кафешки с хот-догами. Вывеска на двери гласит: КОПИЯ И ПЕЧАТЬ ЗОЛОТОЙ БЕРЕГ. Мы идем вверх по лестнице, в воздухе витает чудесный аромат свиных котлет, потом мы входим в крошечное помещение. Обстановка внутри крайне скромная, а именно: два складных стула, стол, плакат с подвешенным котенком и надписью ПОТЕРПИТЕ, горшок с мертвым растением, компьютер и навороченный принтер.

      – Поли, привет, – говорит Джейн чуваку с многочисленными татуировками, который, видимо, оказывается единственным работником этой конторы. Запах хот-догов здесь не чувствуется, но лишь потому, что в «Золотом береге» пахнет коноплей. Парень выходит из-за стола, приобнимает ее одной рукой, и тут Джейн говорит: – Это мой друг Уилл. – Чувак протягивает мне правую руку, мы здороваемся, и я вижу у него на пальцах с тыльной стороны вытатуированные буквы, образующие слово H-O-P-E[7]. – А Поли – друг моего брата. Вместе в Эванстоне учились.

      – Ага, учились, – соглашается Поли. – Но вместе недоучились – я еще не закончил, – со смехом добавляет он.

      – В общем, такие дела, Поли, Уилл ай-ди-карту потерял, – объясняет Джейн.

      Поли улыбается в мою сторону.

      – Какая жалость. – Он вручает мне чистый лист бумаги для принтера. – Мне нужно твое полное имя, адрес, дата рождения, номер соцстрахования, рост, вес, цвет глаз. И сто баксов.

      – Я, э… – Я зависаю, потому что обычно деньги сотнями с собой не ношу, но раньше, чем успеваю что-либо выговорить, Джейн выкладывает пять двадцаток.

      Мы с ней садимся на складные стулья и придумываем нового меня: звать меня будут Ишмаэль Дж. Байафра, адрес: 1060 Аддистон-стрит, регион Ригли-филд. Каштановые волосы, голубые глаза, 178 см, 72 кг, номер страховки – девять цифр наугад, в прошлом месяце исполнилось двадцать два. Я отдаю листок Поли, он показывает на полоску скотча на стене и велит встать туда. Потом подносит к глазам цифровой фотоаппарат и говорит: «Улыбочку!». Когда меня фотографировали на настоящие права, я не улыбался – и сейчас ни за что не стану.

      – Через минуту будет готово, – объявляет Поли, я прислоняюсь к стене и начинаю так страшно нервничать из-за этой подделки, что перестаю переживать насчет того, что Джейн совсем близко. Хоть и знаю, что до меня уже три миллиона человек сделали себе фальшивые документы, я все равно уверен, что это правонарушение, а я в целом против этого.

      – Я ведь даже не пью, – говорю я вслух, частично самому себе, частично Джейн.

      – Я их только чтобы ходить на концерты использую, – отвечает она.

      – А можно посмотреть? – прошу я. Джейн берет рюкзак, исписанный ручкой названиями всяких групп и цитатами, и достает кошелек.

      – Я их поглубже прячу, – поясняет она, отщелкивая кнопку, – на случай, если вдруг помру или что еще, не хочу, чтобы из больницы звонили родителям Зоры Терстон Мур. – Разумеется, так она назвалась, удостоверение личности

7

Надежда (англ.). – Примеч. перев.