Фауст. Иоганн Гете

я тебе служу:

      В одежде златотканой, красной,

      В плаще материи атласной,

      Как франт, кутила и боец,

      С пером на шляпе, с длинной шпагой,

      Дыша весельем и отвагой, –

      Чем я не бравый молодец?

      И не пора ли наконец

      Тебе одеться в том же роде?

      Тогда, на воле, на свободе

      И бросив вздорные мечты, –

      Что значит жизнь, узнаешь ты!

Фауст

      Что ни надень, все мучусь я хандрою,

      И уз земных не в силах я забыть.

      Я слишком стар, чтоб тешиться игрою,

      И слишком юн, чтоб без желаний быть.

      Свет ничего не даст мне, я уверен.

      «Умерен будь! Лишь будь умерен!» –

      Вот песня вечная у нас.

      Она терзает наши души,

      Ее поют нам хрипло в уши

      И каждый день и каждый час!

      Встаю ли утром – ждут меня страданья:

      Я убежден, что долгий день пройдет

      И мне не даст, я знаю наперед,

      Ни одного достичь, ни одного желанья!

      Мгновенье радости почую ли душой –

      Вмиг жизни критика его мне разрушает

      И образы, лелеянные мной,

      Гримасою ужасной искажает.

      Когда же ночь спускается и мне

      С тоской в постель приходится ложиться,

      Не знаю я покоя и во сне:

      Тяжелый сон мне будет сниться.

      Тот бог, который жив в груди моей,

      Всю глубину ее волнует:

      Он правит силами, таящимися в ней,

      Но силам выхода наружу не дарует.

      Так тяжко, горько мне, что жизнь мне не мила

      И жду я, чтоб скорей настала смерти мгла.

Мефистофель

      Ну, смерть, однако, гость не очень-то приятный.

Фауст

      О, как завиден жребий благодатный

      Того, кто, лавры заслужив в бою,

      С победою встречает смерть свою,

      Того, кто после пляски знойной

      Находит смерть в объятьях девы стройной!

      Зачем, зачем с восторженной душой

      Не пал я мертвым в миг тот роковой,

      Когда мне дух явился величавый!

Мефистофель

      А все-таки в ту ночь один знакомый мой

      Не осушил бокал, наполненный отравой.

Фауст

      Шпионство, видно, страсть твоя?

Мефистофель

      Я знаю многое, хоть не всеведущ я.

Фауст

      Когда от дикого порыва

      Отвлек меня знакомый звон

      И чувства детские так живо

      Восстали, – был я обольщен.

      Всему, что душу обольщает,

      Я шлю проклятие – всему,

      Что наше сердце увлекает,

      Что льстит несчастному уму!

      Проклятье – выспреннее мненье

      О духе, разуме людском!

      Проклятье – наше ослепленье

      Блестящим всяким пустяком!

      Проклятье грезам лицемерным,

      Мечтам о славе – тем мечтам,

      Что мы считаем счастьем верным,

      Семейству, власти и трудам!

      Тебе проклятье, идол злата,

      Влекущий к дерзким нас делам,

      Дары постыдные разврата

      И праздность неги давший нам!

      Будь