Невообразимо далеко от дома. Павел Минка

вдруг в истерику впадешь!

      – Тссссс! – сказал Иванов, с ужасом глядя на беснующуюся публику.

      Через полчаса стенания и вопли утихли, и лишь доносились отдельные усталые всхлипы.

      – Петя, – дрожащим голосом сказал один из ртов Пудинга. Остальные до того нарыдались, что не могли вообще ничего сказать. – Петя… вы хотите… хнык… поскорей воссоединиться с Петровичем?

      – Хочу! – сказал Иванов. – Я хочу туда, где сейчас Петрович! Вы можете меня перенести в это место, на мою родную планету?

      – Зачем же? – удивился Пудинг. – У нас для вас новость получше! Петрович здесь, и сейчас он появится в нашей студии…

      В зал вошел инопланетянин. Рост – не больше метра, кожа – синяя, хилое тельце, длинные тонкие конечности, вытянутая голова с большими черными глазами наподобие мушиных. Очень похоже на тех инопланетян, которых Иванов видел в фантастических фильмах. Псевдопетрович держал в руках бутылку с красной жидкостью и периодически отпивал из нее. Каждые четыре секунды он громко икал.

      – Амя ргоаля прокавыакпа! – заплетающемся языком прокричал Псевдопетрович и бросился Иванову на шею. – Клаяа павапва!

      – Что он говорит? – спросил у ведущего Иванов, пытаясь хоть немного высвободиться из объятий инопланетянина.

      – Он рад! – сказал торжественно Пудинг. – Просто, наверное, перебрал немного. Видите: синий-пресиний, как вы и говорили… Но это все тот же самый ваш дорогой и любимый Петрович!

      Зал ликовал. Радостные голоса просто оглушали. Жизненные формы прыгали, скакали, кружились (если к ним вообще применимы эти слова) от счастья.

      – Да нет, это не Петрович! – крикнул Иванов.

      Но кроме Пудинга его никто не услышал.

      – Подыграйте мне, – заговорщически сказал Пудинг. – А потом я помогу вам вернуться домой!

      – Что? – возмутился Иванов, борясь с любвеобильным Псевдопетровичем. – Отцепите от меня этого вашего писькозавра, быстро!

      – Тихо вы! – еще раз сказал Пудинг. – Еще одну минутку, не более, и потом все закончится! И вас ждет дом!

      – Ладно, но быстрей!

      – Какая радость! – сказал в микрофон Пудинг, и его голос эхом разлился по залу. – Двое любящих сердец воссоединились! Наш гость несколько шокирован, но это нормально после такого трагического расставания. Ну что ж, – со слезами счастья и умилением произнес Пудинг, глядя прямо на Иванова, – поцелуйтесь, голубки мои, и порхайте в свое гнездышко!

      – Что? – округлил глаза Иванов.

      – Целуй! – сказал Халява. – Если хочешь добраться домой, конечно…

      Иванов потерянно повернул лицо к назойливому синяку Псевдопетровичу, зажмурил глаза и выставил губы вперед. Что-то липкое проглотило губы Иванова, и раздался громкий сосущий звук. Послышались оглушительные аплодисменты и радостные голоса.

      – А теперь наши голубки вернутся к себе в гнездышко! – воскликнул Пудинг.

      С радостными словами помощники отлепили от Иванова синяка и метнули его прочь из зала. Иванов был почти так же