Обнуление. Сборник. Алина Кроткая

он говорит: «Маленькая Линн, я всё равно с тобой».

      Чтобы его обрести, мне стоило год учиться дышать

      Подо льдом.

      А потом высунуть голову, и увидеть, что он всё время стоял на нём.

      Открыть ему вход в каждый кошмарный сон

      И обнаружить: живой, не фантом.

      Он оставил от моего имени самое сердце,

      Обрезая лишнее,

      Как корки сыра, ножом,

      И он единственный мне, как мантру, пишет

      «Доброго утра, Линн» день за днём.

      Тепло

      Ты можешь просить у других тепла.

      Умоляющим взглядом, чувственными словами.

      Ты можешь использовать людей вместо огня,

      Но будешь вмиг замерзать, отойдут едва ли.

      Ты будешь в страхе хвататься за воздух,

      Заставлять их чувствовать себя виноватыми.

      Они, конечно, останутся и расскажут о звёздах,

      Но их пальцы вдруг станут прохладными.

      Их будет много: огней, каминов,

      обогревателей и разных печек.

      Но ты никогда не сможешь стать жарко-счастливым,

      Пока не поймёшь истину, которая лечит:

      Тепло нужно искать только в н у т р и  с е б я,

      А не в друзьях, любовях и первых встречных.

      Безумие

      Сердце колотит где-то в районе горла,

      Руки дрожью отбивают по клавишам ритм.

      Адреналин стартовал безбашенной гонкой,

      И в предвкушении ниже рёбер саднит.

      Я человек, бегущий на тот самый рейс,

      Который возглавит крушений топ-хит.

      Вселенная против,

      Но меня тянет сверхсильный магнит.

      Решение принято, обжаловано, упущено и вновь

      «Добро пожаловать».

      Сердце пакует себя в чемодан,

      Прячет под молнию, чтоб не достали,

      И Душу зовёт в соседний карман.

      Мозг отрешенно смотрит, а потом Адреналину:

      «Давай, паразит, наливай

      По тысячи грамм.

      Она ведь у нас с приветом,

      Лучше заблаговременно уйти в хлам.»

      …И только Безумие уверенно шествует по раскалённым углям.

      Из глаз на колени выльются километры

      Из глаз на колени выльются километры.

      Всхлипы, стуком колёс, разнесутся эхом в осеннем доме.

      Драма финала (иль всё же эпиграфа?) в колокольном звоне

      Голову уронит на соль ладоней.

      О невстречах и о несбывшемся

      Строчки напишутся в новые главы.

      В моей жизни, наверное, было столько излишества,

      Что теперь мне не дали необходимого малого.

      Время разбирать недособранный чемодан,

      Выдёргивать за уши из него мечту,

      Тащить авантюру, залезшую в боковой карман,

      И запирать в него утреннюю пустоту.

      Спущенным мячиком вяло прыгает сердце,

      Дрожащие лапки вверх. Я сдаюсь.

      Я никогда не узнаю теперь, что было бы «если»,

      И семенит за мной босиком усталая грусть.

      В осень