Роковой вояж. Футурологическая байка. Владимир Янсюкевич

о каких русских нигде ни слова.

      Я ей в свою очередь бросаю:

      – Значит, вас тоже через ЕГ пропустили? Сочувствую. Древние говорили: чем больше человек уверен в своих знаниях, тем меньше он знает.

      А сам подумал: «Если мне больше пятисот лет, а имперской истории ровно пятьсот, то я являюсь для неё доисторическим человеком? Руссокантропом? Поздравляю тебя Шарик, ты балбес!»

      – Парадокс! – это она в ответ на мои слова о древних.

      – Естественно, – говорю. – Но очень близкий к жизни. А американцы, надеюсь, есть?

      – Нет никаких американцев.

      У меня глаза на лоб, уши на затылок.

      – А немцы? Французы? Англичане? Итальянцы? Турки..?

      – У нас все – чайны. Мужчина – чайн. А женщина – чайна.

      – А ребёнок – чайник, – вырвалось у меня не без злости. – Маленький такой, для чайной церемонии в кругу чайной семьи.

      Теперь у неё глаза на лоб, уши на затылок.

      – Я вас не понимаю…

      – У вас и с юмором, как погляжу, проблемы.

      Нет, вы послушайте дальше.

      – А евреи, – говорит, – прекрасно устроились на Антарктиде. Это их земля обетованная.

      Ну, уж после этого я всем своим многострадальным телом понял, зачем меня умные люди привязали. Да кто бы усидел на стуле при таком сногсшибательном известии!

      Стоп, стоп! Минуточку… Не надо возмущаться и не надо передёргивать! Я не юдофоб! И я хотел сказать, не сногсшибательном, а неприятном!

      Видимо, моё лицо при этом изобразило бескрайнее изумление, потому что она тут же добавила:

      – Они сами так захотели. Там всегда много солнца. Они её так и называют «солнечная Антарктика». Их выбор был одобрен Имперским Советом.

      Да-да, понимаю. Я, конечно, бываю порой не в себе, и чушь иногда порю, но я не идиот. Я так думаю. А дамочке из разведки, наверное, так думать, было бы сподручней.

      «Ага, не слабо. И персики созревают», – сказал я себе, и в тот же самый момент по мне от ног до ушей пробежали мурашки, а в мозгу пролетело испуганной птицей: «На Антарктиду не хочу! Там несусветная холодрыга!», а вслух неожиданно ляпнул:

      – Интересно, а куда вы хохлов сбагрили? В Арктику?

      Ли Цзы по-кошачьи зажмурилась и пропела на высокой ноте:

      – Хохлов? Вас сообщник?

      Тут я не выдержал, рассмеялся в полный голос и почему-то вспомнил беременную госпожу из администрации сорок четвёртого президента США, дозволявшую себе роскошь с недопустимым для её должности идиотизмом комментировать политическую обстановку в мире во времена украинского кризиса.

      Госпожа координатор посмотрела на меня как на сумасшедшего (ой, как ей хотелось представить меня сумасшедшим!), однако с прежней невозмутимостью продолжила задавать вопросы по списку.

      – Сколько вам лет?

      Я и сам вдруг заинтересовался. И правда, сколько? Вообще-то мне должно быть около сорока… Но исходя из даты, увиденной мной на башне ракетодрома, я стал подсчитывать, каков может быть мой возраст на нынче. Спрашиваю:

      – Сегодня какой день?

      – Среда,