Сестры Кавалеровы. Татьяна Иванова

собаками бы затравил). И гречка «Быстров» – чтобы не напрягаться, значит. Не тратить драгоценное время творческого экстаза на удовлетворение дремучих инстинктов. Кота вон сухим кормом кормили, изверги.

      В прихожей заблямкал звонок. Пока я шла из кухни, он ещё два раза поблямкал. Терпения нет у папочки?

      Ну да, это он. Принёс из магазина овощи и мясо – теперь можно готовить. Пока я иду с пакетами в кухню, он тащится сзади и бухтит. Не прислушиваюсь, потому что эту пластинку знаю наизусть. Все кругом – дураки, некоторые даже сволочи, никто ничего не умеет и уметь не желает… Впрочем, сейчас обвинения сформулированы точнее. Дочь приехала, а о питании думать приходится самому, в квартире грязь и беспорядок, в коридоре на полочке для обуви стоит какой-то сидор… В общем, конкретный наезд.

      Я честно попробовала спустить скандал на тормозах:

      – Видишь ли, папа, Надя спит. Ей сейчас плохо.

      – Но это никак не отменяет обязанностей по отношению к семье!

      Вот это да… И это нормальный человек? Беспредел какой-то. Ну, я вам не Надька. Я такого выносить не собираюсь.

      В общем, приняла я устойчивую позу и высказалась:

      – Да, папа, не повезло тебе с дочерями! («С дочерьми», машинально поправил папа). – Только и можем, что обеды варить, стирать да убираться. Бездари, в общем. Никакого полёта мысли. Напрасно ты нас в детстве не списал в детдом как свою творческую неудачу. Закончили бы ПТУ и работали на какой-нибудь фабрике «Красная синька». Только кто бы вас, гигантов мысли, кормил-обшивал-обстирывал? Седов твой, гениальный и нестандартный? Так ведь он если чего и может, то только дальше всех плюнуть или громче всех пёрнуть! Как это ты догадался Надьку с ним отпустить? Зачем ты его опять в дом приволок? Ты что, тогда ещё не понял, что это за тип? Откуда вообще этот урод взялся на наши головы? Хлорофосом таких надо!!! Орёл, бл-лин! Где ни пролетит, везде нагадит!

      Отец сидел и молчал. Даже не спорил. Он тоже переживал – по-своему. И ему уже восемьдесят…

      Потом он махнул рукой и ушёл спать. А я налепила котлет, пожарила картошку и стала ждать Женьку. Она приедет на последней электричке из Твери (если на неё успеет), и если, приехав, успеет в метро. Мишка её, конечно, встретит, но мало ли что.

      Молодец у меня Мишка. Как я, дура безбашенная, умудрилась такого парня вырастить? Всё знает. Всё умеет. Ерундой не страдает. Ну, было как-то – пришёл домой кривой как турецкий ятаган, так за это сразу получил и выводы сделал. Знает чего хочет, учится отлично, уже зарабатывает сам. Вести себя умеет, не то что мамочка его психованная – на отца вот наорала…

      Испеку-ка я тебе, Миш, завтра сладкий пирог. Шарлотку, например. Связала бы тебе что-нибудь красивое и тёплое, но – не умею…

      В общем, так я и сидела – то на кухне, то с Надеждой. А около двух ночи Женька приехала. И стало мне хорошо и спокойно, потому что мы с Надькой дуры известные, а Евгения всегда точно знает, что делать. Теперь не пропадём!