Пашня. Альманах. Выпуск 1. Creative Writing School

почувствовала даже через стену. Каждый раз, когда Рико уходил, она обещала себе, что в дом его больше не пустит. И каждый раз пускала. Потому что он нравился детям. И потому что жизнь с деньгами была гораздо легче, чем без них. Она боялась навредить Саше. То есть, Алексу. Он снова привык к этому имени, надел его на себя, как много раз стиранный и оттого мягкий свитер, который почти не чувствуешь на теле. Ему пришлось переодеться. Рядом с Федерико было комфортно Алексу, но не Саше.

      Через пару месяцев они уехали в командировку вдвоем. На целую неделю. Маша взяла на работе отгулы и водила детей по кондитерским, паркам развлечений и кинотеатрам с мультиками 3D. День накануне возвращения Алекса они целиком посвятили зоопарку, а вернувшись, поужинали пиццей и мороженым и сели рисовать. Сын заснул прямо за столом, положив голову на листок, где желто-красный полосатый зверь ел синюю траву. Дочь, душераздирающе зевая, дорисовывала жирафа, работающего шлагбаумом на переезде. Оказавшись наконец в своей постели, Маша легла прямо на покрывало, завернула его край на ноги и закрыла глаза. Той ночью ей совсем ничего не снилось.

      На следующий день в Москве была нелетная погода, поэтому Алекс вместо семи вечера оказался дома почти в двенадцать. Свет в квартире не горел. Он разулся, прошел на кухню, обнаружил на холодильнике новый рисунок: похожий на сардельку морж с боцманскими усами катался на самокате. Внизу было написано печатными буквами

      «М О Р Ш    С П А Р Ц М Е Н».

      Алекс усмехнулся: дочь пошла в него, явно не гуманитарий. Заглянул в гостиную, в свете заоконного фонаря увидел спящую на диване Машу. Подошел, тихо сел на пол. Она дышала неслышно и казалась совсем юной. Что-то с ней происходит. Почти перестала краситься, даже на выход. Дома вместо легких халатиков и сарафанов носит широкие трикотажные штаны и свои «беременные» футболки. Как будто прячется в этом бесформенном коконе. От кого? Ведь не от него же? Алекс аккуратно, двумя пальцами, отвел в сторону упавшую на лицо жены прядь волос, легко коснулся щеки. Маша, не открывая глаз, взяла его за руку и потянула Сашу на себя – неожиданно сильно и настойчиво. Всего через минуту они оказались свободны от одежды, от необходимости что-то объяснять себе и друг другу, от позавчерашних обид и завтрашних разочарований. Они стали так близки, что эта связь казалась неразрывной. Они вжимались друг в друга с такой силой, словно хотели навсегда стать единым существом. И не смогли. Уже после всего, лежа головой у него на груди, она умиротворенно спросила:

      – Ну как ты съездил? Все хорошо?

      – Знаешь, отлично! Рико, правда, говорит, что все станет ясно недельки через… Маш, тебе холодно? Ты чего дрожишь? Встаешь уже? Хочешь, принесу тебе одеяло?

      – Вставай, Алекс, – сказала Маша ледяным голосом, – пойдем спать, завтра рано вставать.

      Она кое-как застелила диван, свалила на покрывало Сашину одежду, сверху бросила подушку. Прижав к груди свои штаны и футболку, пошла в спальню. Худые