Странная женщина. Марк Котлярский

будто от этого зависело нечто важное для нее:

      – Так Вы работали в «Полимере» или нет?

      – Может, Вы для начала присядете? – ответил он вопросом на вопрос, пододвигая стул незнакомке.

      – Хорошо, – сказала она, по-прежнему оставаясь в напряженье.

      – Вы расслабьтесь, пожалуйста, – он коснулся ее руки.

      Она неловко улыбнулась, и эта улыбка внезапно осветила путь в далекое прошлое: там, в полутьме, он различил юную, милую Людочку Гусятникову, чертежницу из технического отдела; там, рядом с Людочкой, увидел себя, двадцатилетнего юнца, сидевшего в крохотной редакции многотиражной газеты «Полимер».

      – Люда, – засмеялся он, – Гусятникова? Конечно, работал… Какими ветрами тебя сюда занесло?

      – А тебя какими? – слегка съязвила она и, помолчав, добавила, поясняя:

      – Я случайно тут, проездом из Жлобина, заехала на несколько дней. Муж с сыном пошли на какой-то матч футбольный, а я решила скоротать время в первом попавшемся кафе. Зашла, а тут… ты… Как ты?

      – После «Полимера» перебрался в Питер, работал спецкором, много ездил, путешествовал, затем серьезно занялся литературой, написал несколько книг.

      – Круто! А я так обыденно живу: семья, дети… Очень удивилась, увидев тебя, вначале даже решила, что обозналась. Если бы не вгляделась пристально, то, честно, никогда бы не признала…

      – Сложно, конечно, признать после стольких лет… А ты хоть иногда меня вспоминала?

      – Скорее нет, чем да. Но всё равно приятно тебя видеть живым и здоровым.

      – Спасибо за откровенность. Впрочем, я не удивляюсь – ты всегда была человеком прямолинейным и откровенным…

      – Извини, что обидела… что поделаешь, характер, его не переделаешь.

      – Да я не обиделся, Людочка, какие могут быть обиды через столько лет? Но я действительно очень тепло о тебе вспоминал.

      – Спасибо за приятные слова, мне очень приятно, честно…

      – А ты мне, кстати, так и не сказала, чем сама занимаешься…

      – Закончила институт, потом пришлось уехать за квартирой, было уже двое детей. Мест в детские сады не было, пришлось идти работать в ясли с детьми, так и протарабанила там двадцать лет, а затем уволилась, сейчас безработная, сижу на иждивении мужа. Дискриминация по возрасту, старая я уже…

      – Ты давно не бывала в нашем городе?

      – Была лет пять назад, там всё изменилось, это уже не наша Родина, еле дождалась отъезда домой, в свой Жлобин. А ты?

      – Довелось побывать в прошлом году, впечатление ужасное, ты права, наш город вообще превратился в какого-то монстра…

      – Но всё равно он остался в памяти только самым дорогим! Наверное, потому что там прошли самые, солнечные, хорошие годы жизни.

      И, не переводя дыхание, вдруг резко сменила тему:

      – А почему ничего не рассказываешь мне про свою семью? Ты женат?

      – Я женат, у меня двое детей.

      Он сделал паузу и продолжил:

      – Люда, скажи, пожалуйста, а каким ты помнишь наше