Империя Тигвердов. Невеста для бастарда. Тереза Тур

свое присутствие. Сударыня, нам придется пойти на серьезное нарушение приличий.

      Честно говоря, я подумала, что он иронизирует. Посмотрела прямо ему в глаза: нет – серьезен. И прямо-таки огорчен мыслью об этикете. Что же мне придется сделать?

      – Милорд, я всецело доверяюсь вам. – Постаралась, чтобы и мой тон не нарушал патетичность момента.

      – Мне придется посадить вас в седло перед собой.

      – Хорошо, – кивнула я.

      Мы договорились, что я буду его ждать за воротами поместья – там неподалеку от них среди дубов лежал огромный камень – практически кусок скалы, – заросший мхом. Вот около него мне и приказали быть в восемь вечера.

      – Я возьму вас, если вы будете спокойны, – сказал мне напоследок милорд Верд. – Если я увижу хоть какие-то признаки истерики, нервического припадка и чего-нибудь дамского, я выдам вам нюхательные соли и оставлю дома.

      Ну что на это скажешь? Я коротко поклонилась и вышла. На этот раз дверь сразу распахнулась.

      До восьми вечера я всячески пыталась себя занять – чтобы действительно не скатиться в истерику. Терять самообладание сейчас было нельзя. Я взяла книгу расходов – и стала составлять списки покупок на следующую неделю. Потом сходила к Каталине и обсудила меню. От меня, наверное, шла такая энергетика, что ни подколок, ни возражений я не услышала. Запланировала генеральную уборку на понедельник, отправила Вилли сообщить поденщицам, что мы их ждем. Определилась, кто сколько получает в неделю. Подумала, как хорошо, что милорд Верд без моих просьб решил платить Вилли – очень хотелось помочь мальчику.

      И хотя от выматывающего тиканья в голове я не избавилась, да это было бы и невозможно, в руках я себя держала.

      Я прибежала к камню рано – сил ждать уже не было. Понарезала круги вокруг деревьев. Еще раз запретила себе думать о плохом. Напряженно застыла, вслушиваясь, когда же раздастся стук копыт.

      – Вы забыли шляпку и перчатки, – поприветствовал меня милорд Верд, подъехавший со стороны, противоположной от дома. – Постарайтесь впредь так не делать.

      – Хорошо. – Не говорить же ему, что головных уборов я даже нашей питерской зимой не ношу.

      Он возвышался надо мной. Его конь нетерпеливо перебирал ногами, поглядывая с истинно аристократическим высокомерием на букашку в моем лице, что возникла на его пути.

      – Не отправлю вас домой только лишь потому, что намерен накинуть на нас личину невидимости. Я думаю, вы согласитесь, что никому не стоит знать о том, что мы с вами ездили наблюдать за ходом дуэли.

      Я лишь кивнула – говорить не хотелось. Да и боялась, что голос будет дрожать. Господи, как же я боялась! Милорд Верд изучающее меня разглядывал.

      – Все-таки зря я все это затеял. Надо было попросту промолчать, – сказал он, как мне показалось, себе самому.

      – Пожалуйста. Поедемте. Я обещаю не вмешиваться. Но оставить меня в поместье – это жестоко.

      Тяжелый вздох. Потом слова:

      – Подойдите ко мне. Слева. Это право. Слева – это с другой стороны. Хорошо. Вставайте на кончик сапога