Гоп-стоп, битте!. Георгий Хлусевич

идеальную крепость водки, а ты зачем пьешь?

      – А я, дорогие мои коллеги, пью в научных целях, чтобы полнее изучить клинику болезни моих пациентов. На себе ставлю эксперимент, на себе.

      Этим утром в результате пятидневного эксперимента сквозь адский шум мотора старенького «Запорожца» нарколог совершенно явственно услышал громкую мелодию популярной песни: «Листья желтые над городом кружатся».

      Нарколог сбросил газ – мелодия зазвучала тише. Нажал педаль акселератора, и песня полилась так, будто солист сидел на заднем сиденье автомобиля.

      Савушкин не только не испугался слуховых галлюцинаций алкогольного генеза, наоборот, безмерно обрадовался давно ожидаемому симптому.

      – Ага, дождался-таки. Вот они, глюки, вот они, родимые! Хоть на симпозиуме докладывай!

      Открыл термос. Сорокаградусное лекарство сохранялось в нем ледяным, поэтому его можно было принимать без закуски.

      Плеснул в крышечку, жахнул одним большим глотком. Не успел закрыть термос, как музыка выключилась. Полное клиническое выздоровление.

      Подобное лечи подобным. Medice, cura te ipsum – врач, исцели себя сам.

      Добрался до кабинета. Переоделся в ненужный, в сущности, халат.

      На ходу пробежал по диагонали историю болезни поступившего накануне пациента и вошел в бокс.

      Взлетели к потолку обожравшиеся мухи.

      Ударил в нос запах мочи и прокисшего пива. Савушкин брезгливо покрутил носом, но чудовищное амбре не испортило ему настроения.

      Самое неудобное и неприятное в пьянстве на работе – это постоянное, порой мучительное стремление выглядеть трезвым в глазах коллег.

      В боксе же, наедине с таким же алкоголиком, как и он, ему, тайно подбалдевшему, не надо было «корчить из себя трезвого», как любил выражаться Савушкин, и завидовать легально запившему пациенту.

      Нарколог уселся поудобнее, закинул ногу на ногу, положил на колени историю болезни, спросил фамилию, имя, отчество – ответа от больного не получил и задумался.

      «Больной не врет – это очевидно. Он действительно ничего не помнит. Запах пива и непроизвольное мочеиспускание говорят о том, что в данном случае мы имеем дело не с классическим Abusus in Baccho – злоупотреблением вином, а модным ныне так называемым пивным алкоголизмом. Разбитое лицо, тревожность, побег из дому от воображаемых преследователей с одеялом в руках, беспокойство больного (все время порывается встать) плюс полная утрата памяти – все это очень похоже на клинику Корсаковского психоза. Это сколько же дней нужно квасить?»

      – Сколько дней пьете?

      – Я вообще не пью. Вернее, пью, но редко.

      «Лживость – это один из важнейших симптомов алкоголизма. Вот я, например, все время вру окружающим, что я – трезвый. Хорошо, начнем сначала».

      – А давайте, любезный, я буду перечислять мужские имена, и как только я назову ваше, вы мне скажете. Хорошо? Начали: Алексей, Владимир, Сергей, Константин, Олег, Игорь, Михаил.

      – Михаэль! Михаэль! Михаэль!

      – Замечательно! А какие у вас жалобы, Михаил? На что жалуетесь?

      – Голова