Козел отпущения. Дафна Дюморье

когда я неожиданно встречался в витрине магазина со своим отражением и оно казалось нелепой карикатурой на то, каким в своем тщеславии я видел сам себя. Это задевало, отрезвляло меня, обливало холодной водой мое ego, но у меня никогда при этом не ползали, как сейчас, по спине мурашки, не возникало желания повернуться и убежать.

      Первым нарушил молчание мой двойник:

      – Вы, случаем, не дьявол?

      – Могу спросить вас о том же, – ответил я.

      – Минутку…

      Он взял меня за руку и подтолкнул ближе к стойке; хотя зеркало позади нее запотело и местами его заслоняли бутылки и стаканы и надо было искать себя среди множества других голов, на его поверхности ясно были видны наши отражения – мы стояли неестественно вытянувшись, затаив дыхание, и со страхом всматривались в стекло, словно от того, что оно скажет, зависит сама наша жизнь. И в ответ видели не случайное внешнее сходство, которое тут же исчезнет из-за разного цвета глаз или волос, различия черт, выражения лица, роста или ширины плеч; нет, казалось, перед нами стоит один человек.

      Он заговорил – и даже интонации его были моими:

      – Я поставил себе за правило ничему не удивляться; нет причин делать из него исключения. Что будете пить?

      Мне было все равно, на меня нашел столбняк. Он заказал две порции коньяка. Не сговариваясь, мы подвинулись к дальнему концу стойки, где зеркало было не таким мутным, а толпа пассажиров не такой густой.

      Словно актеры, изучающие свой грим, мы переводили глаза то на зеркало, то друг на друга. Он улыбнулся, я тоже, он нахмурился, я скопировал его, вернее, самого себя, он поправил галстук, я поправил галстук, и мы оба опрокинули в рот рюмки, чтобы посмотреть, как мы выглядим, когда пьем.

      – Вы богатый человек? – спросил он.

      – Нет, – сказал я. – А что?

      – Мы могли бы разыграть номер в цирке или сколотить мильон в кабаре. Если ваш поезд еще не скоро, давайте выпьем еще.

      Он повторил заказ. Никто не удивлялся нашему сходству.

      – Все думают, что вы мой близнец и приехали на станцию меня встретить, – сказал он. – Возможно, так и есть. Откуда вы?

      – Из Лондона, – сказал я.

      – Что у вас там? Дела?

      – Нет, я там живу. И работаю.

      – Я спрашиваю: где вы родились? В какой части Франции?

      Только тут я догадался, что он принял меня за своего соотечественника.

      – Я англичанин, – сказал я, – так вышло, что я серьезно изучал ваш язык.

      Он поднял брови.

      – Примите мои поздравления, – сказал он, – я бы ни за что не подумал, что вы иностранец. Что вы делаете в Ле-Мане?

      Я объяснил ему, что у меня сейчас последние дни отпуска, и коротко описал свое путешествие. Я сказал, что я историк и читаю в Англии лекции о его стране и ее прошлом.

      Казалось, это его позабавило.

      – И таким способом зарабатываете на жизнь?

      – Да.

      – Невероятно, – сказал он, протягивая мне сигарету.

      – Но здесь у вас есть немало историков, которые делают то же самое, – запротестовал я. – По правде