Пояс Ипполиты. Аркадий Крупняков

так стар, я бы пошел с тобою и, будь уверен, пощупал бы царицу амазонок. У них ведь должна быть царица, Левкон, а?

      – Ну, прощай, Великий Спарток. Если что – моя смерть будет на твоей совести.

      – Возьми побольше подарков. Блестящие побрякушки, тряпки. Женщины, как сороки, любят все, что блестит…

      Когда Левкон увидел Агнессу, то у него от удивления чуть не вывалилась изо рта челюсть. Девушка спустилась по веревочной лестнице до самой воды и принялась ее раскачивать. Легкий хитончик, закрепленный только на плечах, развевался за нею по воздуху, полностью обнажая великолепно сложенное тело. Раскачавшись достаточно сильно, она, словно белка, пролетела над морем и очутилась на борту фелюги. Одернув и поправив хитон, встала перед Левконом. Царевич зачарованно глядел на девушку, а она, рассмеявшись, сказала:

      – Закрой рот – живот простудишь!

      – Я приветствую… тебя… на борту…

      – Не надо. Лучше принеси воды – я умираю, хочу пить.

      Пока Левкон думал, кого послать за водой, девушка грубо оттолкнула его и подошла к двуручной гидрии, глянула внутрь:

      – Вижу, и у вас нет воды.

      – Есть, есть! – послышалось где-то внизу, и из кубрика вышла девушка с глиняным сосудом и подала его Агнессе. Та схватила канфар^[6] и жадно, крупными глотками начала пить. Передавая пустой сосуд, спросила:

      – Как тебя зовут?

      – А тебя? – спросила хозяйка фелюги.

      – Зови меня Несси.

      – А меня просто – Силоя.

      – А этого олуха?

      – Этот олух, сын царя – Левкон. А я его сестра Арсиноя. А ты кто?

      – Я храмовая жрица Агнесса. Куда идете? – Агнесса исподлобья глянула на юношу, – Нас встречать?

      – Нет, мы прогуливаемся по Меотиде, а идем в Синдику, на остров Фанагория.

      – Почему окружно? Я знаю – в Фанагорию есть путь покороче.

      – Видишь ли, я больная… немного. Я нагуливаю аппетит. Совсем плохо кушаю.

      – Мне бы твои заботы.

      – Ты может быть голодна?

      – Арсиноя, зови гостью в кубрик. – Левкон уже пришел в себя. Он протянул Агнессе руку, пытаясь взять ее за локоть. Агнесса одернула руку, сказала грубо:

      – Я могу и ударить!

      – За что?

      – Я – амазонка, олух. Мы протянутую руку мужика отсекаем мечом.

      – Совсем забыл об этом, – с досадой произнес куда-то в сторону Левкон.

      – Да ты не похожа на амазонку. Ты словно с небес спустилась…

      – Все может быть, – ответила Агнесса и спустилась в кубрик. Там Арсиноя накрывала на стол.

      – Ты, наверно, думаешь – цари, а вся посуда из глины. Ты привыкла есть из серебра, пить из золотых сосудов?

      – Это потому, что у амазонок нет хороших гончаров, это мужское дело.

      Царевич молча поднял на стол большую глиняную амфору с вином, налил темно-красную жидкость в кратер, разбавил водой и разлил в три чашки. Агнесса, переглатывая слюну, смотрела на приготовления. Там, в Фермоскире ей не давали вина и она любила пить украдкой. Левкон поднял свою чашу:

      – Я поднимаю

6

Канфар – сосуд, напоминающий формою кружку