Пояс Ипполиты. Аркадий Крупняков

кролики. Их всех убей – через год будет еще больше.

      Мелета подумала про себя: «Старуха права».

      Луна скрылась за облаками, стало темно, и Несси, прижавшись к Мелете, прошептала:

      – Мне страшно.

      – Ты тоже не амазонка! – нарочито громко сказала Мелета. – Вспомни завет – амазонка не знает страха. Да и бояться нечего. Вон мерцает огонек. Это в окне Нимфеи.

      Пристыженная Несси оторвалась от подруги, выпрямилась и пошла на огонек в ночи.

      Нимфея была не одна. За столом сидел средних лет мужчина, красивый, с широкой и густой холеной бородой. Он был обнажен до пояса, за поясом висел большой нож. Около очага хлопотала высокая, статная женщина в кожаном фартуке. Стол был заставлен всевозможными яствами, посередине стола стояла амфора с вином. Нимфея провела гостей к столу, сказала:

      – Это мой отец. Зовут его Мен. Маму зовут Ниоба.

      – Царица вот-вот появится. Тит зря гонял в Гермонассу. Тира весь день шныряет здесь, – сказал Мен. – Она ведь тоже считает себя ойропатой. И везде успевает – не зря носит свое имя, Тира, по-нашему, быстрая. Ниоба, принеси воды и садись с нами.

      Ниоба подала ему посудину с водой, села за стол и сказала, обращаясь к Несси.

      – Он будет разбавлять вино, чтобы вы не подумали, что он скиф. А потом будет хлестать неразбавленное, как настоящий склот. И твой царь такая же обезьяна. Прикидывается, будто он эллин.

      – А твоя царица не обезьяна? Кичится своим родством с Ипполитой, не слезает с коня. Я думаю, что она и в отхожее место ездит верхом.

      – А разве это плохо – на коне? – спросила Мелета.

      – В степи хоть на верблюде. Но наш царь издал указ – в Синдике бабам ездить верхом запрещено. Если сядет – кнутом по голым ягодицам.

      – И Тиру тоже?

      – Тира – царица. Ей все можно.

      В дверь постучали. Вошел Тит, а за ним женщина в одежде простой меотянки. Если бы Мен, Ниоба и Фея не встали и не поклонились бы пришедшей, Мелета ни за что бы не подумала, что это царица.

      – И ты, царский прихвостень, тут, – сказала она, обращаясь к Мену с усмешкой. – Как это ты оставил Гекатея одного?

      – Он не один. Вокруг его охрана.

      – Знаю я эту охрану. Дюжина боспорских блудниц – это охрана?

      – Уж не ревнуешь ли, Солнцеликая?

      – Кого? Гекатея? Вместо того, чтоб говорить глупости, налил бы вина. Так, стало быть, вы ойропаты?

      – Дома мы зовем себя амазонками, – ответила Несси.

      – Которая из вас дочь Лоты? Мне о вас рассказывал Тит, и давайте выпьем за дочерей Фермоскиры!

      – Тебе разбавить, Солнцеликая? – спросил Мен.

      – Самого крепкого вина! Я же родилась среди аксамитов, а они мастера выпить! Так кто же из вас дочь Лоты?

      – Она, – Несси указала на Мелету.

      – Красива, ничего не скажешь. А ты видела Ипполиту? Ту, что в храме.

      – Нет, не видела, – ответила Мелета. – Она в наосе храма, а туда может входить только Священная. Всех других…

      – Отчего так?

      – На бедра кумира одет волшебный пояс Ипполиты. Если он в храме – амазонки в боях непобедимы…

      – Ой,