Личное. Избранные интервью. Александр Ройтман

были связаны ваши суицидальные попытки?

      – С первой любовью, как полагается. С «покореженным ногтем на мизинце». Все как надо. Для чего еще жизнь кончать самоубийством? Моя девочка, в которую я был влюблен, пересела на другую парту. Разве это не повод? Так об этих попытках так никто и не узнал тогда. Один раз проглядели. Второй раз я месяц лежал в больнице, но они были уверены, что у меня менингит. У меня остался след на всю жизнь от этого. Так что это мое «самоубийство», оно на всю жизнь протянуло красную нить, вокруг которой в очень большой мере я развивался. В итоге мою жизнь сделали как раз вот такие трудные точки. А психотерапия, которая этого не учитывает – я считаю она немного ущербная, немножко недоделанная. Хотя я говорю и понимаю, что это как минимум частное мнение, потому что при этом же я смотрю на Баскакова с его танатотерапией. Она довольно мягкая, в ней нет напряжения, скорее расслабление. Вот он нашел же такой путь. В танцедвигательной терапии, скажем, тоже никакого особого напряжения нету, очень бережно, нежно, щадяще и поддерживающе. Я не говорю, что я в это не верю. Как бы сказать? Я не верю в это в моей психотерапии. А вот я смотрю, некоторые могут. Ну круто же. Но я вот из 50—60х, я «олдскул», «тёплый ламповый звук».

      – Что для вас работа? Это развлечение? Это работа-работа? Это средство для удовлетворения своего любопытства, или еще что-то?

      – Любопытства – нет. Я как раз сторонник того, что надо работать много и как можно раньше, чтобы любопытство из работы ушло своим чередом, как выходит из хорошего коньяка запах спирта. Хотя, многие годы отданы профессиональному любопытству. Куча экспериментов. Я через это прошел. Делал такие эксперименты, за которые надо расстреливать, но благодаря этому я сегодня в большой мере я понимаю как устроен человек.

      – Человек как психический аппарат?

      – Как сложная совокупность пересекающихся, конфликтующих и взаимодополняющих процессов. Аппаратом человека не назовешь. Человек – это динамика, а не статика. В свое время я много работал с множественной личностью, когда еще занимался гипнозом. Брал том статей Эриксона, и тупо одну за другой повторял. И это мне во многом дало понимание того, как, допустим, устроен невроз. Откуда он взялся, как его вызвать и отпустить?

      – Вызывали?

      – Я очень испугался, когда вызывал у человека сильный невроз. Мои ученики боятся всегда что-то испортить в личности. Я им говорю, чтобы психологу что-то испортить в личности, нужно иметь высочайшую компетентность, творчество, опыт. Система «человек» – сбалансированная и многоуровнево защищенная, так что нужен огромный профессионализм, чтобы ее взломать, нарушить. А вот чтобы улучшить ее функционирование, скорректировать, помочь ей вернуться в равновесие – вообще ничего не требуется. Просто посиди рядом, помолчи или поговори. Нахами. Вот все, что ты сделаешь с вероятностью 99% поможет человеку, и лишь с вероятностью в 1%, если ты вывернешься наизнанку – то сможешь что-то повредить. Очень трудно человеку повредить. Его деятельность повседневная – это