Парнасские цветы. Часть вторая. Борис Акимович Ваградов

мы вслух не говорили,

      Но всю жизнь в душе своей несли,

      Как же поздно мы ее открыли,

      Как сиянье брызжущей зари.

      Только год отмерен был для счастья,

      В нем лучи желаний всех слились,

      Эти дни душевного покоя

      Вдруг кометой в бездну сорвались…

      Не взойдешь уже на небосклоне

      Ты звездой единственной моей

      И улыбкой нежной, добротою

      Не украсишь будни новых дней.

      Для другой я снова не воскресну

      Ни душой, ни сердцем, ни умом,

      Видно крест судьбы моей безвестной,

      Скован одиночеством и льдом.

      «Без тебя, уже без тебя…»

      Без тебя, уже без тебя,

      Расцветают цветы и поля,

      И молчат музы песен и грез

      От тоски и от горестных слез.

      За чертой этой грозной беды,

      Лишь безмолвье немой пустоты.

      Только память любимых всегда

      Верит в вечность души и добра.

      «Кресты, кресты, могилы, тишина…»

      Кресты, кресты, могилы, тишина,

      Звенящая покоем душ нетленных,

      И солнце яркое, и лес, и синева —

      Все дышит бесконечностью мгновенья,

      Той вечности холодной и немой,

      В которой нет дорог и нет возврата,

      Ни к этой тишине, ни к радости земной,

      Ни к жизни и любви, и ни к страстям и злату.

      Так в чем смысл жизни, бытия,

      Когда вас ждет знакомая стезя,

      Когда все сущее не вечно, лишь мгновение,

      Когда начало – путь уже конца,

      А смысл в одном, он только в обновлении,

      В рождении нового, прекрасного собой,

      Мгновения, и только лишь мгновения,

      В котором жизнь и вечность и покой.

      «Одинокий причал обнимает вода…»

      Одинокий причал обнимает вода

      И ласкает, вздыхая волной,

      Он всегда провожал и с улыбкой встречал

      Корабли, уносивших покой.

      Много слез и надежд, и тоски и любви

      Он за годы, как губка впитал,

      Он грустил и стонал и слезу омывал,

      Когда кто-то вдали погибал.

      Годы шли чередой, все менялось кругом,

      И причал уж давно обветшал,

      И ушли корабли навсегда от того,

      Кто их, молча, безропотно ждал.

      «Уже не вспыхнет та зарница…»

      Уже не вспыхнет та зарница

       Далеких и прекрасных дней,

      Когда лучи ее будили

      Желанья, полные страстей,

      Когда вокруг все так играло

      Цветами радуги небесной,

      Когда любил, и был любим,

      И жизнь казалась мне прелестной.

      «Жизнь угасает, в немощи телесной…»

      Жизнь угасает, в немощи телесной

      Подводит всех она к черте иной,

      Была ли темной вся, или небесной,

      Иль промелькнула бледной полосой.

      Так в чем же соль вся нашего общения?

      В добре, любви, иль зависти крутой,

      В злодействе ближнего, иль в глупом упоении,

      Что