Демоны сквернословят. Александр Бреусенко-Кузнецов

– не получится. С артефактом надо ещё уметь обращаться. Дрю из Дрона – не умел. И даже не имел понятия, как развить подобное умение.

      О том, какие мощные силы заключены в Рунном камне, Дрю получил представление, когда раскрыл шкатулку – он сделал это всего однажды, и только затем, чтобы убедиться в подлинности артефакта. Да, убедился. Чересчур впечатляющим образом. Едва захваченный город Абалон почти весь рухнул в тартарары.

      Со всеми неразграбленными богатствами.

      Верный Кло, так и усеянный после штурма оперениями арбалетных болтов, сказал с юмором, пропитанным глубокой досадой:

      – Надо же, как «повезло»! Захватили город, которого в следующий миг не стало. Стоило бы не торопиться и часок переждать…

      А карлик Булб, с которым Дрю заключил временный союз накануне похода к Абалону – тот дал своей досаде и ярости полную волю. Дескать, я тебя пригласил, я тебя и убью – словно первое давало хоть какое-то право на второе. Столь же выразительно высказывались и его соплеменники. Но те – исподтишка, между собой.

      Карлики обидчивы и легко лезут в драку. Поэтому если кто-то из них убивает тебя на словах – знак, в общем-то, неплохой. Если бы Булб смолчал – то не из вежливости. Это значило бы только одно: карлик собрался отомстить наверняка и до поры скрывает намерения. Ну, а кто не скрывает, тот решил до тебя дотянуться убойным словом. Кого-нибудь слово и убьёт. Но не Дрю.

      Однако, пришла пора отходить подальше. Не так от гневливых карликов, как от бездны, в которую провалился Абалон. Кто знает, не обвалится ли сохранившийся пятачок перед Конюшенными воротами. Стоит великану Ому потяжелее топнуть, или артефакту в шкатулке неудачно сотрястись – и кто поручится за дальнейшее?

      – Уходим, – сообщил Дрю соратникам, – по ту сторону городской стены стоят карлики. Они в расстроенных чувствах, могут крикнуть всякое. Так вот – не отвечайте.

      С командиром, понятное дело, согласились. Кивали с таким видом, будто всё само собой разумелось, но Дрю знал: не оговори он правил поведения – его люди раздразнили бы войско Булба первым же остроумным ответом.

      – А вон те два дома, – указал Амур на остатки городских строений, – оставим на разграбление карликам?

      – Да, – легко принял эту идею Дрю, – пусть отведут душу.

      Сохранившиеся близ Конюшенных ворот дома выглядели далеко не самыми богатыми. Рыться там самим – не много чести.

      Правда, совсем без абалонских трофеев остаться не пришлось. Уже перед самым уходом, пока Пендрис строил своих болотных мертвецов, а великан Ом разыскивал покойную матушку, из двора одного из домов показался Кехо из Дахо. Синелицый посланник Смерти вёл под уздцы двоих крылатых коней взамен четырёх, погибших при штурме. Последние кони из рухнувших в пропасть конюшен Абалона.

      Одного из коней Кехо подвёл к Дрю, на другого вскочил сам, запахиваясь в чёрный рыцарский плащ. Кони, привычные к седокам в таком облачении, не возроптали.

      Что ж, справедливо: для обоих посланников Смерти кони нашлись. А больше в отряде на них и претендовать