Демоны сквернословят. Александр Бреусенко-Кузнецов

страха – вот это мастер верно подметил. Глядя на лохмотья, в которые превращается кожный покров груди, менестрель содрогался от ужаса перед бренностью якобы неуязвимого посмертного тела, которое, как прежде казалось, обеспечивало сносные возможности длиться твоему существованию всё дальше, и дальше, и так до полного счастья.

      От страха за тело – за самую важную свою собственность – Акарч всё время экзекуции был близок к обмороку. Чуть что – терял нить мучительных событий. Потом возвращался, со скорбью наблюдая свежие раны. То, что нанесены они не ему лично, а злобному демону, утешало слабо.

* * *

      Потом его отвязали от пыточного стола. Неужели всё?

      – …Даб! Подведи пациента к стене.

      Нет, не всё. Ещё есть аттракцион. Обычная каменная стена, без каких-либо приспособлений. Что в ней такого, что менестрелю нужно сюда подойти? Ах да, с потолочной балки – в аккурате перед стеной – свисают какие-то цепи.

      Подмастерье покрутил ворот, цепи спустились к Акарчу. Завершались они верёвочными петлями для рук, для ног, для туловища. Верёвки мерцали в полумраке – сразу видно, наговорены, такие только некроманты распутывают.

      Но Даб, не задумываясь, закрепил и подвесил горемычного менестреля:

      – Готово.

      Удухт вдруг резко повернулся к Акарчу, сгрёб в охапку завидную многим менестрелеву гриву, вздёрнул вверх его голову – и резким движением впечатал носом в каменную стену – только цепи скрипнули. Откинул голову, отошёл, любуясь эффектом. Из носу менестреля тонкими струйками побежали бальзамы.

      Подмастерье с услужливостью поднёс мастеру тряпку, тот вытер зеленоватое пятнышко на фартуке.

      – Это что, тоже обязательно? – с робкой обидой молвил Акарч, пытаясь утереться плечом.

      – Обязательно, – кивнул палач, – таков общий порядок нашей работы. Не предпринято никаких злоупотреблений, – он скомкал тряпку и небрежно набросил её на голову менестреля. – Даб, оботри.