Демоны сквернословят. Александр Бреусенко-Кузнецов

в чём на самом деле виноват? И да, и нет. Ловкий советник из Цанца предвидел: включиться в игру ему придётся. Только вот включиться надо – на стороне Инквизиции, поскольку другие стороны проиграют. А чтобы это сделать, надо вовремя выяснить, в чём именно она состоит, сторона Инквизиции. При этом определять цели инквизиторов надо тонко, чтобы не насторожились.

      Но Фопон справится! И начнёт, разумеется, с того круга обязанностей, который ему официально выделили. С работ по систематизации архива и «скрупулёзного» летописания.

      Дополнять незаконченные тома Балармской летописи Фопон из осторожности не стал – ведь пришлось бы выбирать между двумя версиями. А если начать новую книгу, вопрос выбора сам собой отпадает. Кто крайне скрупулезен в делах, тому и решения принимать некогда.

      Изо дня в день с неустанной дотошностью Фопон из Цанца заносил в замковую летопись примитивные подробности здешней жизни. Чем питались обитатели Баларма на завтрак, обед и ужин, с кем работал великий мастер Удухт и его подмастерье Даб – ещё не великий, но очень старательный. Какие гости замок посещали, какие – покидали. Какая притом стояла погода.

      Последний вопрос даёт особенно много простора сарказму летописца. Что-что, а погода в Запорожье, куда Баларм угодил вскоре после нового назначения Фопона – весьма однообразна. Здесь даже время года не меняется. Говорят о «вечной осени», но это даже не осень. Так, межвременье.

      От Фопона ожидали тщательности? Он будет настолько тщателен, что читатели от тоски повыпрыгивают из Библиотечной башни и убьются о каменные плиты парадного двора! Сам великий мастер Удухт поперхнётся словом «скрупулёзность», когда вздумает почитать ноаую замковую летопись. Да она своим объёмом уже десятикратно превосходит весь летописный свод Баларма со дня основания и до прихода последнего писца.

      Жаль, мастер Удухт летописью не очень-то интересовался. Вот и не находилось удобного случая его как следует удивить. Оставалось надеяться на будущее. Рано или поздно Фопона заметят, удивятся его способностям и, забыв былые прегрешения – истинные и мнимые – поставят выполнять задачи посложнее. С того момента и начнётся новое восхождение.

      В тех обильных текстах, которые Фопон из Цанца создавал сейчас, его самого мало что могло заинтересовать, и всё же некоторые события удивляли, заставляли задуматься. Собственно, только эти события и были достойны летописного упоминания. Когда бы не повеление мастера пыточных дел, Фопон бы не вздумал записывать всю остальную ерунду. Но послушание превыше разумения. У опальных советников преданных ими воевод – так уж точно.

      На те события, которые его особенно впечатлили, Фопон составил специальный указатель. Просто для себя, чтобы в нужный момент отыскать их в массиве сплошняком написанного текста.

      Во-первых, новому летописцу Баларма представлялся важным пережитый замком опыт продвижения Порога Смерти. Словно вертикальная тень чёрной стены пробежала замковым двором с запада на восток, и –