Унесенные блогосферой. Татьяна Шахматова

пообщаться в пределах студенческой группы, а при хорошем раскладе плюсуем туда и пару преподавателей. К окружающим они относятся чуть снисходительно. Девицы работают в библиотеках, музеях, занимаются наукой или остаются преподавать на родной кафедре. Нужны очень веские причины, чтобы девица обнаружила под своими ногами земную твердь.

      Данные конкретные девицы доучивались на последнем курсе университета, то есть находились в том блаженном состоянии, когда ты давно перестал работать на зачетку и зачетка как миленькая распахивает за тебя сессионные студенческие пашни, валяется там, где положено валяться коню и все такое прочее. Времени у девиц был, судя по всему вагон, и они частенько заходили к Вике как к старшему научному товарищу, по той лишь причине, что когда-то, еще будучи аспиранткой, она вела у них какой-то спецкурс по юридической лингвистике и они до сих пор не могли этого забыть.

      Девицы были самыми надоедливыми существами на всем белом, а может быть, и темном свете тоже. Я никак не мог разобрать из их с Викой разговоров, умны девушки или напротив непроходимо тупы. Сам я склонялся ко второму варианту, но та серьезность, с которой к ним относилась Вика заставляла меня до поры держать свое мнение при себе, чтобы не облажаться, в случае чего. Сейчас они сидели ко мне спиной и, увлеченные разговором, не замечали моего приближения. Я остановился.

      – Тебе не кажется, что бред – это самая логичная вещь на земле? Я всегда могу железно обосновать любую ахинею, чего не скажешь о хороших вещах, – степенно и громко рассуждала первая девица, похожая сзади на пупса огромных размеров.

      – Ты права, – отвечала ей вторая, более изящно сделанная девица. Голос у нее звучал низко, готически. – У нас в саду в этом году повалился забор. Осталась только калитка, – соблюдая интригующие паузы, трубила более тонкая. – До этого бабушка приучила собаку входить через калитку и делать свои дела за забором. Картина теперь такова: забора нет, стоит калитка, а собака ждет, пока ей калитку откроют. Нужно выйти – собака идет к калитке, ноет и ждет, пока ее не выпустит кто-нибудь. Вокруг поле… Но сделать два шага и обойти собаке страшно. Не то же ли с человеческим мозгом делает воспитание? То, что ты называешь бредом – может быть, это просто альтернатива. Вот какой вопрос меня в последнее время томит.

      Да, она так и сказала: «каков», «не то же ли» и «томит». Впрочем, это меня не сильно удивило – девицы так обычно и разговаривают. Вы их сразу узнаете, если встретите в реальной жизни.

      «Вика, к тебе твои девочки», – объявлял я и уходил за перегородку, пока они пили чай и разговаривали о чем-то своем.

      «Твои девочки» – это тоже было условное название. Когда я в первый раз назвал так девиц, Вика поправила: «Это не мои девочки. Это девочки Миллер». «Кто такой Миллер?» – спросил я и моментально пожалел о своей торопливости, потому что Вика сделала огромные глаза, как какой-нибудь кровожадный пират, чрезмерно хватанувший