Там, где нас нет (сборник). Татьяна Устинова

масса снега ухнет ему на ноги, и нужно будет идти переобуваться, а он в квартиру ни за что не вернется! Если с лобового стекла, то потом, для того чтобы расчистить капот, понадобится лопата, а лопаты у него нету. Если с заднего стекла...

      – Дяденька, – позвали его откуда-то сзади и снизу. Волков оглянулся и никого не заметил, – дяденька, извините, пожалуйста...

      Волков покрутил головой и опять никого не заметил.

      – Я здесь, – пояснили очень серьезно, и Волков, кряхтя и придерживая полы куртки, чтобы не обтирать ими автомобильные бока, выбрался на шоссе.

      Выбравшись, он обнаружил гнома в шапке с помпоном. Гном стоял в стороне, не приближаясь, и казался очень маленьким.

      – Чего тебе? – спросил Волков сердито.

      Он терпеть не мог брошенных детей, нищих старух и побирающихся стариков.

      Ему казалось, что он виноват перед ними – во всем. Именно он и никто другой.

      – Извините, пожалуйста, – сказал гном, тараща глаза, – у вас есть сорок шесть рублей семнадцать копеек?

      Волков моргнул.

      Мимо проехал непривычно тихий автомобиль, обдал их снеговой крошкой, и Волков за шиворот втянул гнома на тротуар.

      Тот переступил ногами в крепеньких красных сапожках и покосился на Волкова неодобрительно.

      – Так, – сказал Волков, сердясь все сильнее. – Какие, к чертовой матери, сорок восемь рублей пятнадцать копеек?

      Гном сосредоточенно пошевелил губами, словно повторяя про себя заранее выученный урок.

      – Не-ет, – наконец сказал он. – Мне нужно сорок шесть рублей семнадцать копеек! У вас есть столько?

      Он был очень чистенький, ухоженный, совсем не уличный, как определил для себя Волков. Шапка с помпоном старательно надвинута на уши, и шарф повязан как следует, и красные сапожки на липучках тоже довольно чистые, хотя и не новые, с растрескавшимися носами.

      Пожав плечами, очень сердитый Волков полез в бумажник – моментально вспомнился оторванный пиджачный карман – и достал полтинник.

      – На.

      Гном стянул варежку и взял бумажку.

      – А это сколько рублей?

      Этого Волков совсем не смог вынести.

      – Пятьдесят! – рявкнул он. – Ты что, не видишь?!

      – Волков, на кого ты орешь?

      Он оглянулся. Через сугроб, задрав шубу, к нему лезла Юля. Та, прежняя Юля, его жена, а вовсе не туманность Андромеды.

      – На меня, это потому что я у него денежек попросил. Никто не любит денежки давать, – пояснил гном обстоятельно.

      И тут он вздохнул.

      Юля пробралась к ним, поскользнулась, чуть не упала. Волков ее поддержал. Локоть под шубой был твердый и чужой, как железный прут из ограды.

      – Ты кто такой? – спросила Юля у гнома.

      – Я Павлик, – представился тот, аккуратно засунул купюру в карман курточки и натянул варежку. – Мне нужно сорок шесть рублей семнадцать копеек. Он дал! – И показал на Волкова.

      – А почему тебе нужно именно сорок шесть рублей семнадцать копеек?

      Мальчишка удивился.

      –