Апостол, или Памяти Савла. Павел Сутин

над столом, как две беспечные птахи. Из нагромождений писчей мелочи инспектор брезгливо, по одному ему известному признаку, выдергивал вещицы и листки. Одни предметы он небрежно откладывал, другие попросту сбрасывал на пол. По инспектору было видно, что его раздражает беспорядок на столе, но искоренить его инспектор не в силах, и сжился с ним.

      – Простите, – сказал Севела. – Я, кажется, не все понимаю.

      – Как бы вы хотели построить наш разговор? – рассеянно спросил Луций Мирр, швырнув на пол странного вида деревянную конструкцию, похожую на транспортир с тремя стрелками. – Могу пригласить писца. Тогда беседа будет носить характер официальный, если угодно – протокольный. В этом случае вам надо будет дать присягу. Это формальность. В протокольном регистре есть графа «частное» и есть графа «архив». Вот во втором-то случае вам надо будет поставить подпись под протоколом беседы. Но это – когда мы закончим.

      – Я могу попросить воды?

      – Воды? Почему нет? – Мирр кивнул. – Я сейчас же распоряжусь.

      Он выскользнул из-за стола, открыл дверь и зычно рявкнул:

      – Пулибий! Проснись! Воды в мой кабинет!

      Потом он вернулся к столу и присел на походный раскладной стульчик рядом с табуретом Севелы.

      – Сейчас принесут. Жара удушающая! В Ершолойме спасают холмы и ветер. В Яффе – море. А в Эфраиме жара переносится тяжело. А вы здесь родились?

      – Я родился в Галилее. Когда наша семья переехала в Эфраим, мне было три года.

      – Я родился в Никополе Эпирском. Жил там до двадцати лет. Я привык к морскому климату. Одно время служил в Колхиде. Как это у поэта: «на берегу незамерзающего Понта».

      Вдруг Мирр замолчал, внимательно посмотрел на Севелу, коротко улыбнулся, потом еще раз улыбнулся, улыбка стала шире, и наконец инспектор расхохотался.

      – Извините меня, Малук, – сквозь смех сказал Мирр. – Я не хотел вас обидеть. Но у вас только что было такое лицо…

      Севела сел прямо, сцепил кисти и хрустнул пальцами.

      Мирр сказал добродушно:

      – Вы так забавно подобрались, адон Малук. Я вот вам сказал, что родился в Никополе, а у вас сделалось такое лицо, будто вы разгадали мой хитроумный замысел. Признайтесь, вы подумали, что инспектор разыгрывает перед вами профессиональный спектакль? Непринужденный разговор о погоде, а после доверительный рассказ о том, где родился…

      – Простите? Не понимаю.

      – Я же обещал вам воду!

      Мирр вновь поднялся и крикнул в дверной проем:

      – Пулибий! Воду немедленно, бездельник!

      Тут же послышались торопливые шаги, и из дверного проема две волосатые руки протянули инспектору бронзовый жбан и стакан.

      – Вот, прошу вас, Малук. В подвале ледник, у нас всегда есть холодная вода.

      Мирр сам налил воды в стакан из мутного стекла. Было слышно, как в жбане позвякивают кусочки льда.

      – Благодарю, – Севела выпил холодной воды.

      – Так