Делай деньги!. Терри Пратчетт

отбросил молоток, не теряя надежды, что удар о землю потонет в общем гаме, и ухватился за новый клин еще до того, как молоток достиг земли.

      Хо… ро… шо… Он что… застрял?

      До трубы оставалось меньше трех футов. Ладно. Можно попробовать. Обеими руками взяться за новое крепление, чуть раскачаться, левой рукой обхватить трубу, а там уже подтянуться туда самому. Останется только…

      Голубь нервничал. Обычное для голубей состояние. И именно в этот момент птица решила облегчиться.

      Хо… ро… шо… Поправочка: теперь он обеими руками держался за ставший внезапно слишком скользким гвоздь.

      Проклятье.

      И поскольку нервозность в голубиной среде заразительнее, чем смех на поминках, с карниза заморосило.

      Бывают моменты, когда фраза «лучше не придумаешь» никак не идет на ум.

      А потом снизу раздался голос:

      – Эй, наверху, кто там?

      «Ну спасибо, молоток, – подумал он. – Увидеть меня они никак не могли: ты стоишь на освещенной улице, задираешь голову, смотришь – и видишь только кромешную темень. А толку-то? Раз все равно уже понятно, что я здесь».

      Хо… ро… шо…

      – Накрыл ты меня, начальник, – отозвался он.

      – Вор, что ль? – спросили снизу.

      – Пальцем ни к чему не притронулся, начальник. Мне бы подсобил тут кто, начальник.

      – Ты из Гильдии Воров? Говоришь по ихней фене.

      – Не, начальник. Я просто всех называю «начальник», начальник.

      Сейчас ему сложно было посмотреть вниз, но, судя по голосам, к ним уже подтягивались конюхи и свободные возницы. Это было очень некстати. Возницы если сталкивались с ворами, то на большой дороге, где разбойники редко утруждали себя пустыми вопросами вроде: «Кошелек или жизнь?» Так что, когда вор попадался в руки им, возмездие и правосудие с удовольствием вершились при помощи подручной свинцовой трубы.

      Снизу донеслись приглушенные голоса, и консенсус, похоже, был достигнут.

      – Ладно, господин грабитель Почтамта, – раздался задорный голос. – Мы, значит, вот как поступим. Мы зайдем в здание, так? И спустим тебе веревку. Честнее некуда, так?

      – Так, начальник.

      Это был неправильный задор. Это был тот задор, который слышится в слове «приятель», когда оно стоит в предложении: «Ты на кого вылупился, приятель?» Гильдия Воров платила двадцать долларов за голову каждого нелицензированного вора, доставленного живым, но было столько разных способов остаться в живых, пока тебя не приволокут и не свалят на ступеньках Гильдии…

      Он задрал голову. Прямо над ним находилось окно квартиры главного почтмейстера.

      Хо… ро… шо…

      Руки и пальцы онемели, но это не мешало им ныть от боли. Он услышал грохот грузового подъемника в здании, лязг щеколды, шаги по крыше и почувствовал, как по руке его ударила спущенная веревка.

      – Или хватайся, или падай, – произнес голос, когда он попытался ухватиться. – В сущности, какая разница?

      В темноте раздался хохот.

      Спасатели поднатужились