Домик в Армагеддоне. Денис Гуцко

делать?

      Негласный устав Стяга предписывал не давать спуску никому, кто неуважительно отзывается о Стяге, Церкви или России. А этот как раз на грани.

      – Ты решил дободаться, ближний? Стоит ли?

      Улыбка пропала с лица толстячка, лицо приняло обиженное выражение. Отвернувшись, он опёрся руками о бёдра.

      – Эх ты, – сказал он с неожиданной экспрессией. – «Дободаться»… Это ещё кто к кому…

      Прервался на полуслове, перевёл взгляд Фиме за спину.

      – Менты, – выдохнула Надя в самое ухо. – С той стороны, в автобусе пассажиров проверяют.

      Слушая Надю, Фима не отрывал взгляда от помрачневшей, всё ещё наэлектризованной недоговорённой фразой физиономии. Подтянул под себя ноги, чтобы сразу вскочить, если понадобится. Левую руку положил на стол – удобно будет боковой в челюсть ввернуть.

      – Что ж, Надюш, – сказал Фима негромко. – Дома поедим.

      Толстячок встал, вздохнул негромко: «Эхе-хе» – и пошёл в сторону главного выхода.

      Поднялся и Фима. Посмотрел в окно: никого. Крыши припаркованных «семёрок», мусорный жбан, за ним выбеленный луной лоскут трассы. Неторопливо, чтобы не привлекать внимания, двинулись вслед за грузной и коренастой, но на удивление стремительной фигурой. Казалось – сейчас лбом протаранит дверь, но мужичок проворно её открыл, скользнул на крыльцо и закрыл за собой быстро и бесшумно.

      – Кто это? – спросила Надя.

      – Да, – Фима скривился как от кислого, – какой-то раненый. Из местных, что ли. Подсел.

      Когда Надя с Фимой вышли, человек подходил к микроавтобусу, стоявшему поодаль от трактира, возле самой трассы.

      – Му-у-жчи-и-на, – нараспев, себе под нос проговорила Надя.

      Тут же заявила:

      – Он нас подвезёт, – и бросилась к микроавтобусу: – Мужчина!

      Фима попробовал поймать её за руку:

      – Стой ты!

      Надя остановилась, вопросительно глядя на Фиму.

      – Надь, да ну его. Сами как-нибудь.

      – Фима, ты же совершенно не разбираешься в людях, – зашипела она. – Я твоего раненого засняла крупным планом. Не знаю, что он тебе наговорил, но он хороший. Стопудово.

      Убежала к микроавтобусу.

      Ничего не оставалось, как поспешить за ней следом. Тем более, решил Фима, мужик всё равно откажет. Лишь бы не нагрубил.

      – Я домой еду, в Солнечный, – бурчал «раненый», когда Фима подошёл. – Максимум могу вас до автовокзала подбросить.

      – Вот и отлично, – сказала Надя. – Просто идеально.

      То есть как – «идеально»?! Фима даже хохотнул тихонько. Вернуться в Солнечный? «А, делай как хочешь», – решил.

      Уселись на передние сиденья. Тесновато. Фима с краю.

      – Костя Крицын, – представился человек, глядя перед собой. – А вас, молодые люди, как величать?

      – Нас величать Надей и Фимой, – за двоих ответила Надя.

      Весело ей. Затащила – неизвестно ещё, как всё обернётся с этим солнечногорцем. Наверняка будет сейчас грузить, придётся как-то реагировать.

      Микроавтобус разгонялся, низко порыкивая двигателем. В свете фар