Тысяча одна страсть, или Страшная ночь (сборник). Антон Чехов

сами, коли делать вам нечего, а меня оставьте. Ну, проваливай! Спать хочу…

      – Спать хочу… Лицо-то небось воротите! Стыдно в глаза глядеть!

      – Ну… тсс… Дрянь ты этакая! Паршак!

      Продолжительное молчание.

      – А уж вы, батюшка, съездите, поздравьте! – говорит Марк ласково. – Оне плачут, мечутся на постельке… Уж вы будьте такие добрые, окажите им свое почтение… Съездите, батюшка!

      – Не поеду. Незачем и некогда… Да и что я буду делать у старой девки?

      – Съездите, ваше сиятельство! Уважьте, батюшка! Сделайте такую милость! Страсть как огорчены оне вашею, можно сказать, неблагодарностью и бесчувствием!

      Марк проводит рукавом по глазам.

      – Сделайте милость!

      – Гм… А коньяк будет? – говорит Жан.

      – Будет, батюшка, ваше сиятельство!

      Князь подмигивает глазом.

      – Ну, а сто рублей будет? – спрашивает он.

      – Никак это невозможно! Самим вам небезызвестно, ваше сиятельство, капиталов у нас уж нет тех, что были… Разорили нас родственники, Иван Михалыч. Когда были у нас деньги, все хаживали, а теперь… Божья воля!

      – В прошлом году я за визит с вас… сколько взял? Двести рублей взял. А теперь и ста нет? Шутки шутишь, ворона! Поройся-ка у старухи, найдешь… Впрочем, убирайся. Спать хочу.

      – Будьте так благодушны, ваше сиятельство! Стары оне, слабы… Душа в теле еле держится. Пожалейте их, Иван Михалыч, ваше сиятельство!

      Жан неумолим. Марк начинает торговаться. В пятом часу Жан сдается, надевает фрак и едет к княжне…

      – Ma tante[2], – говорит он, прижимаясь к ее руке.

      И, севши на софу, он начинает прошлогодний разговор.

      – Мари Крыскина, ma tante, получила письмо из Ниццы… Муженек-то! А? Каков? Очень развязно описывает дуэль, которая была у него с одним англичанином из-за какой-то певицы… забыл ее фамилию…

      – Неужели?

      Княжна закатывает глаза, всплескивает руками и с изумлением, смешанным с долею ужаса, повторяет:

      – Неужели?

      – Да… На дуэлях дерется, за певицами бегает, а тут жена… чахни и сохни по его милости… Не понимаю таких людей, ma tante!

      Счастливая княжна поближе подсаживается к Жану, и разговор их затягивается… Подается чай с коньяком.

      И в то время как счастливая княжна, слушая Жана, хохочет, ужасается, поражается, старый Марк роется в своих сундучках и собирает кредитные бумажки. Князь Жан сделал большую уступку. Ему нужно заплатить только пятьдесят рублей. Но, чтобы заплатить эти пятьдесят рублей, нужно перерыть не один сундучок!

      Герой-барыня

      Лидия Егоровна вышла на террасу пить утренний кофе. Время было уже близко к жаркому и душному полудню, однако это не помешало моей героине нарядиться в черное шёлковое платье, застегнутое у самого подбородка и тисками сжимавшее талию. Она знала, что этот черный цвет идет к ее золотистым кудряшкам и строгому профилю, и расставалась с ним только ночью. Когда она сделала первый глоток из своей китайской чашечки, к террасе подошел

2

Тетушка (франц.).