Этот прекрасный сон. Джейми Макгвайр

изменили: «Мне нужно опять тебя увидеть. Завтра». Я ответила: «Хорошо», он повернулся, сел в машину и уехал. Казалось, предложив встретиться на следующий же день, он удивился не меньше моего. Я переваривала произошедшее, пока его машина с зажженными фарами не скрылась за поворотом.

      Джош не сказал: «Я хотел бы тебя увидеть», как сказал бы любой, и это было бы вежливо и приятно. Нет, у него вырвалось: «Мне нужно тебя увидеть». Он чувствовал потребность со мной встретиться, ему нужно было об этом сказать. Слова хлынули из него, как вода через разрушенную плотину.

      – Так вот, – продолжала Деб. – Я говорю ему: «Ты нарцисс». Потому что, если я соберу в театре «Мерриам» все больничное руководство, а сама выйду на сцену и пукну, это будет в его стиле. Но я не знаю… Мне он такой даже нравится, – заключила моя подруга, опустив подбородок на руку.

      – Романтично, – сказала я.

      – Кстати, о романтике. Вы трахались?

      – Деб!

      – Выкладывай!

      – Нет, – процедила я сквозь зубы.

      К счастью, у Майклз уже заканчивался пятнадцатиминутный перерыв, и она направилась к двери.

      – Сколько раз тебе пришлось дать ему по рукам?

      – Ни разу.

      – Ни разу?!

      – Да, Деб. Он вел себя как джентльмен.

      – Ох, это паршиво. Сочувствую, Эйвери.

      Я вздохнула, заранее жалея о вопросе, который собиралась задать. Но мы остались вдвоем, и ситуация располагала к тому, чтобы поковыряться в извращенных мозгах моей подруги.

      – Почему ты мне сочувствуешь?

      – Ну… – она задумалась, – ты на него вроде как запала, а он…

      – Что?

      – А он не… Ладно, Эйвери, я прямо скажу.

      – Давай!

      – А он на тебя нет.

      Я выпрямилась:

      – С чего ты это взяла? Тебе Куинн что-то такое сказал?

      – Нет, но он даже не попытался с тобой переспать, хотя спал с Кариссой Эштон, а это… О господи! Это все равно как если бы он воткнул свою палку в прогнившую тушу кита. И дело не только в том, что она толстая. – Деб провела руками по собственной пышной груди. – Ты же знаешь, я всегда жалею вас, плоских вешалок. Но Эштон толстая и отвратительная сука. Ты в курсе, почему уволили Мак-Хейл? Эштон пообещала ей выйти в ее смену и не вышла, а потом сказала, что первый раз об этом слышит. Мак-Хейл просто улыбнулась Джошу. Просто улыбнулась. И Эштон так ее подставила. Завистливая, противная, грязная…

      – Деб, замолчи! – рявкнула я.

      Она растерялась:

      – Да я же просто называю вещи своими именами. Ты знаешь, Эйвери: я всегда так делаю. Я это люблю и…

      – Нет. Не говори больше о Джоше и других медсестрах.

      Деб поглядела на меня расширенными глазами:

      – Вау! То есть… Извини, Эйвери. Я не понимала, насколько сильно он тебе успел понравиться. Уже.

      – Раз тебе так интересно, сегодня мы опять встречаемся. Если я не партнерша на ночь, это вовсе не значит, что я ему неинтересна. А теперь, пожалуйста, давай закроем тему.

      Она улыбнулась:

      – Он сразу пригласил