Спасти Золотого Дракона. Анастастия Енодина

весь магический ресурс, что был в нём, мы перенаправили на мирные цели, и теперь это простой посох, который не прибавит тебе сил.

      – Но он будет напоминать мне о вас, – нежно промурлыкал Лайгон. – Зачем он вам? Вдруг попадёт в плохие, но умелые руки, и вернёт силу. Не лучше ли избавиться, раз случай подвернулся? А я смогу отбиться им от нежданных врагов. Ведь кто знает, что за существа встретятся мне в том мире…

      – Не знаю, на что ты рассчитываешь, но, будь по-твоему, посох заберёшь с собой, – решил Мэггон.

      Лайгон картинно прижал правую ладонь к груди и немного поклонился:

      – Благодарю. А немного магических сил мне не оставишь?

      – Не торгуйся! – отрезал Мэггон. – Мы и так сохранили тебе жизнь! Ты знаешь, благодаря кому мы приняли такое решение.

      Лайгон знал. Если бы не вера в него его приёмной матери и сестры, на этот раз его бы точно казнили и об изгнании даже не задумались. Владыка продолжал:

      – По той же причине мы дадим тебе преимущество: ты сможешь понять речь любого высшего существа, что встретится тебе, и оно сможет понять твой язык.

      – Прекрасно, – улыбнулся Лайгон. – Я могу рассчитывать скоротать жизнь за душевными разговорами. Кстати, люди относятся к высшим существам?

      – Да, – холодно сказал Мэггон. – Хоть ты и думаешь иначе.

      Лайгон фыркнул и перевёл взгляд на Феронда. Тот с сожалением смотрел на брата, понимая, что видит его в последний раз.

      – Всё никак не привыкнешь прощаться со мной? – усмехнулся Лайгон. – Вроде бы только мы вновь обрели друг друга, семья воссоединилась, а я отправляюсь в следующее изгнание невесть насколько.

      – Навсегда, Лайгон! Ты понимаешь это хоть сейчас? – Феронд повысил голос, пытаясь достучаться до брата, но это как обычно не дало результатов: Лайгон старался не вникать в то, что говорили ему таким тоном, словно он чего-то не понимает. Он понимал больше других, по крайней мере, был в этом уверен.

      – Если это всё, то можем начинать, – поторопил Лайгон.

      – Дать тебе время проститься… с нашим миром? – не унимался Феронд, которого это изгнание огорчало больше, чем самого изгнанника.

      – С вашим миром?… Пожалуй, да… – он согласно кивнул и, широко улыбнувшись, громко крикнул: – До встречи, Валинкар! – и, насладившись долгим перекатистым эхом, добавил: – Теперь точно можно начинать!

      Больше они не сказали друг другу ни слова. Мэггон тяжело вздохнул, и все трое отправились в оружейную, где стражи, косо поглядывая на Лайгона, выдали Феронду посох, покоящийся до этого на бархатистой ткани в прозрачном коробе. Вещь эта действительно не имела никакой силы, но передавать её в руки брата Феронд не спешил.

      Лайгона весть об изгнании не удивила, и даже не очень бы и расстроила, но вкупе с лишением сил давала серьёзный повод для беспокойства. Но мужчина ничем не выдал своего состояния, оставаясь насмешливым и непринуждённым. Никто не должен был заметить, каким беззащитным и опустошённым он ощущал себя без магии.

      Усмехнувшись, он позволил брату завязать себе глаза чёрной