Королевские милости. Кен Лю

у меня нет таланта к войне и политике. Меня всегда интересовали алхимики Мапидэрэ.

      – Верно, – усмехнулся Тацзу. – Думаю, ты просто тянешь время, чтобы присоединиться к победившей стороне, старый обманщик.

      Луто улыбнулся, но ничего не ответил.

      Тутутика, бесплотная богиня Аму, заговорила последней, и ее голос был таким же спокойным и приятным, как безмятежная поверхность одноименного озера. Речь златовласой богини с лазурными глазами и кожей цвета полированного грецкого ореха заставила смолкнуть остальных богов.

      – Как самая младшая из всех вас и наименее опытная, я никогда не понимала вашего стремления к власти и кровопролитию и всегда хотела лишь одного: наслаждаться красотой своих владений и восхвалением своего народа. Почему мы должны враждовать и идти друг против друга? Почему не можем не вмешиваться в дела смертных?

      Остальные боги долго молчали.

      – Ты говоришь так, словно прошлое не имеет значения, – наконец сказал Киджи. – Тебе хорошо известно, как относились другие к народу Ксаны до того, как начались войны Мапидэрэ. Взгляни еще раз на обманутый народ, который долгие годы проливал кровь и терял богатства, пока больше не смог терпеть оскорблений. А теперь, когда к ним наконец стали относиться с уважением, как я могу отойти в сторону, если им снова угрожает опасность?

      – Ты не можешь говорить только об истории своего народа, – сказала Тутутика. – Аму также жестоко страдал во время войн Мапидэрэ.

      – Совершенно верно, – с торжеством согласился Киджи. – Если народ Аму снова начнет рыдать и попросит тебя о помощи, когда его братья и сестры умирают, неужели ты заткнешь уши и будешь наслаждаться закатами на острове Аралуджи? Несомненно, он станет еще прекраснее благодаря дыму и пеплу горящих городов.

      Тутутика прикусила нижнюю губу и вздохнула.

      – Интересно, это мы руководим смертными или смертные ведут нас за собой?

      – Тебе не уйти от тяжелых аргументов истории, – заметил Киджи.

      – Прошу тебя, оставьте Аму в покое.

      – У войны собственная логика, сестричка, – сказал Фитовео. – Мы можем ее направлять, но не контролировать.

      – Урок, который смертные должны получать снова и снова… – начала Рапа.

      – …Но усвоить не в силах, – закончила Кана.

      Тутутика обратила взгляд к забытому Мапидэрэ.

      – Тогда нам следует пожалеть этого человека, чья работа будет уничтожена. Великих людей никогда не принимает их собственное время. А «великий» редко означает «хороший».

      Богиня подплыла к Мапидэрэ, и ее голубые шелковые одежды распахнулись, став похожими на спокойное небо. Ее пави, золотой карп, чья мерцающая чешуя ослепила императора, плыл по воздуху как живой воздушный корабль.

      – Иди, – сказала Тутутика, – у тебя больше не осталось времени.

      «Это был лишь сон, – подумал император. – Некоторые сны важны: символы, знамения, взгляды, полные смысла, – но другие всего лишь бесполезные творения лихорадочного разума.