Красные моря под красными небесами. Скотт Линч

взгляд с лихвой восполнял нелепую смехотворность беспомощного жеста. – Я же просил тебя уйти, оставить меня в покое! Или ты от меня благодарности ждешь? За что? За вот эту конуру?

      – Локк, не моя вина, что эта конура тебе весь мир застила. Ты сам так решил.

      – Ты меня для этого спас? Чтобы сначала три недели по морям таскать, а потом в Вел-Вираццо запихнуть? В эту жуткую дыру? В этот прыщ на жопе Тал-Веррара? Боги – шутники, а я – соль в их шутках, та самая, которую на раны сыплют. Уж лучше было вместе с Серым королем сдохнуть! Я же тебе говорил, убирайся куда глаза глядят, а обо мне забудь! – выкрикнул Локк и неожиданно простонал: – О боги, как же без них тоскливо. Мне их так не хватает! Это я во всем виноват… Если бы не я… Ох, не могу я больше… не могу…

      – Не смей! – рявкнул Жан, оттолкнув приятеля на кровать.

      Локк с такой силой врезался в стену, что задрожали оконные ставни.

      – Не смей ими прикрываться! Сам над собой сколько хочешь измывайся, а их не замай! Ясно тебе?

      Жан резко повернулся и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

5

      Локк, зарывшись в тюфяк, закрыл лицо руками и прислушался к скрипу ступеней под шагами Жана.

      Как ни странно, чуть погодя скрип возобновился, становясь все громче и громче. Жан угрюмо распахнул дверь, внес в комнату огромную деревянную кадку и без предупреждения обдал Локка холодной водой. От неожиданности Локк, едва не захлебнувшись, отпрянул к стене и по-собачьи затряс головой, убирая с лица мокрые пряди волос.

      – Жан, ты что, совсем спятил…

      – Тебе искупаться не помешает, – оборвал его Жан. – Ты с головы до пят в жалости изгваздался.

      Он отшвырнул кадку и заходил по комнате, собирая початые бутылки и бурдюки, в которых еще плескалось вино. Локк не сразу сообразил, чем занимается приятель, а Жан уже сгреб Локков кошелек со стола и вместо него оставил какой-то кожаный мешочек.

      – Эй, Жан, ты чего? Это мой кошелек!

      – А когда-то был наш, – холодно заметил Жан. – И меня это вполне устраивало.

      Локк попытался встать, но Жан снова отшвырнул его к стене и, выйдя из комнаты, захлопнул за собой дверь. Раздался странный щелчок – и наступила тишина, которую не нарушал даже скрип ступеней. Похоже, Жан затаился под дверью.

      Локк, злобно оскалившись, пересек комнату и подергал дверную ручку. Дверь не открывалась, и он недоуменно поморщился – засов же изнутри и не задвинут.

      – Оказывается, в «Серебряном светильнике» двери запираются снаружи особым ключом, который хранится у хозяина, – любезно пояснил Жан из-за двери. – На случай, если гость вздумает буянить и придется звать стражу.

      – Жан, отопри немедленно!

      – Нет, ты уж сам постарайся.

      – Так ведь особый ключ у тебя!

      – М-да… мой Локк Ламора тебе глаза заплевал бы, – сказал Жан. – Локк Ламора, посвященный служитель Многохитрого Стража, гарриста Благородных Каналий, ученик отца Цеппи, брат Кало, Галдо и Клопа. А уж что Сабета бы подумала…

      – Ну ты и… сволочь! Отопри дверь!

      – Локк,