Тайный путь. Андрей Посняков

Лешка. – Трясина да грязь.

      – И все поспрошай…

      – Как скажешь… Ну… – Лешка рывком поднялся на ноги. – Пойду, пора мне. А то ведь Михалыч, сам знаешь…

      – Иди, иди, спасибо за молоко.

      – Не за что… Ты вообще где здесь?

      – На пилораму сейчас пойду, к Контакову.

      – Ого! Свет не ближний.

      – Потому тебя и попросил помочь, ты все ж в деревне живешь, не на выселках. Давай завтра к вечеру встретимся… так, чтоб обоим не особо далеко идти было. Ну, скажем, на Черном болоте, идет?

      – Идет, – кивнул Лешка. – Что уж с тобой делать. Да, ты про Настю не врал?

      – Клянусь Христом Богом! – Алексей размашисто перекрестился.

      Лешка благодарно улыбнулся:

      – Ну и славно.

      – Только смотри, она на тебя обижена. Беги, мирись – обними, поцелуй… Ну, дальше уж как пойдет.

      – Без сопливых обойдемся, – засмеялся Лешка. – Без советников тесть… Кстати, тебя как звать-то?

      – Алексей.

      – Тезка значит… Ну, наконец, будем знакомы!

      – Будем!

      Парни крепко пожали друг другу руки.

      – И все ж таки не очень-то ты на меня и похож, – усмехнулся Лешка. – Вон какой накачанный!

      – А ты помахай с мое саблей!

      – С-саблей… Ну, ты даешь, блин! Пока, сабля, до завтра!

      – Не забудь про болото и бабку.

      – Да уж не забуду!

      Лешка ушел, помахав на прощанье рукой. Славный парень. Жаль не поверил. Ну, а кто бы поверил? Все равно – славный…Хм… Сам себя, Леша, хвалишь!

      – Лешка, привет! – снизу, от реки, бежали ребята. – Ты случайно Вовку Разметкина не видел?

      – Кого?!

      – Ну, который хвастался, что с тобой трактор вытаскивал. Поди, врал?

      – Да не врал… Эй, постойте-ка! А что Вовка, пропал, что ли?

      – Да со вчерашнего вечера не видали. Мать мечется – не утонул ли?! Так не видал Вовки?

      – Не, не видал….

      Ребята умчались, а Лешка с похолодевшим сердцем как мог быстро зашагал к Черному болоту. Чавкала под ногами грязь, злобно хлестали по лицу ветки – юноша не обращал на все это никакого внимания, вспомнив гнусные слова Федотихи – «и отрока малого к смерти потащите… которого стрелой…» Стрелой!

      Быстрее!

      Перепрыгнуть ручей. Здесь – через лужу. Тут по кочкам, теперь вдоль ручья, напрямик… Вот и сосняк… Вот кустики… Вот болото…

      Выбравшись к тракторным следам, Лешка перевел дыхание и осмотрелся… Екнуло сердце… Рядом, в камышах, лежало пронзенное стрелой тело. Вовка…

      Лешка присел рядом, дотронулся рукою до трупа… Холодный… Черная, запекшаяся вокруг стрелы, кровь… Стрела охотников за людьми… Что же они его не арканом-то?

      Юноша безнадежно посмотрел в небо… Бабка! Скорее к бабке! Тряхнуть, заставить выложить все – коль уж и вправду все так, как она говорила, если уж должен остаться здесь кто-то один – пусть им будет тот, другой, местный Лешка. Ведь у него самого, у Алексея Пафлагонца, все-таки есть, есть выход, а у того – только смерть. И еще Вовка… Как бы так сделать, чтобы…

      Эх,