Замок Нейшванштейн (сборник). Елена Федорова

ответил он и поднялся. Николь показалось, что он стал выше ростом. – Пойдемте со мной, я покажу вам лебедя.

      Питер Палмер крепко сжал руку Николь и, глядя ей в глаза, строго спросил:

      – Вы боитесь меня? – а потом чуть мягче добавил: – Вы ужасно боитесь меня, милая Николь.

      – Да, прошептала она.

      – Зря, – улыбнулся он. – Я не причиню вам вреда. Вы нужны мне, милая моя.

      Николь удивленно глянула на него, не решаясь задать вопрос.

      – Вы потом все-все узнаете. Потом, милая Николь. А сейчас я прошу только одного, послушания. Умоляю, выполните все, о чем я порошу вас.

      – Надеюсь, ваши просьбы не выйдут за рамки приличия, господин Питер? – проговорила Николь.

      – Клянусь, – приложив руку к сердцу, пообещал Питер Палмер.

      – Я слушаю вас, Питер, – прошептала Николь.

      К полуночи собрались все гости. Замок наполнился звуками человеческих голосов и словно ожил, пробудившись от летаргического сна. Николь шла по длинному коридору, отражаясь в стеклах картин, окнах, зеркалах и квадратиках сверкающего паркета, мысленно повторяя:

      – Я – главная героиня, то есть герой, сегодняшнего праздника. Мое появление должно поразить всех, а особенно…

      Николь остановилась, глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь и успокоиться. Но волнение не хотело отступать. Тогда Николь закрыла глаза и сказала сама себе:

      – Это – всего лишь спектакль… Это – мой театральный дебют… Нет, все не то…

      Николь открыла глаза, прислушалась к голосам, доносящимся из тронного зала, и улыбнулась:

      – Это – доброе дело, которое я делаю для чудесного человека Питера Палмера. Ведь если бы не он, то… Я сидела бы сейчас за праздничным столом и уплетала яблочный пирог с корицей вместо того, чтобы разгуливать по замку в образе рыцаря Лоэнгрина. Но… – Николь гордо вскинула голову. – Я сама приняла решение приехать в замок, и почти не жалею об этом. Почти…

      Николь поправила бородку, разгладила усики, покрепче натянула парик, подмигнула своему грустному отражению и быстро пошла туда, где ждал ее белый лебедь, впряженный в золотую ладью.

      В тронный зал стремительно вошел король Людвиг Баварский в синей мантии, подбитой горностаевым мехом. Он остановился у высокого трона и, подняв руку, призвал всех к молчанию. Люди замерли, завороженно глядя на короля.

      – Вы не верили в чудеса, господа, – возвысил голос Людвиг Баварский. – Вы не верили в то, что я до сих пор живу в замке Нейшванштейн, несмотря на то, что меня считают умершим в 1886 году. Теперь вы имеете честь лично убедиться в том, что я живой человек.

      Король легко сбежал вниз по ступеням и приблизился к гостям. Одни испуганно пятились, другие пожимали королю руку, дабы убедиться, что он не призрак, третьи низко кланялись и заискивающе улыбались, четвертые принимали появление короля на балу, как само собой разумеющийся факт, в котором они и не думали сомневаться.

      Высокая брюнетка в черном декольтированном платье, расшитом серебряными