Призраков лучше не тревожить. Сергей Павловский

тетрадями и прочей бюрократической атрибутикой, важно восседал Сам. В старорежимных окулярах на красном носу-картошке. С видом вдохновенного ваятеля-творца Сам что-то корябал на тетрадном листе. При этом он выписывал кренделя губами, усами, ушами и чем только можно. Закатывал невидящие глазки к небу и старательно имитировал беспредельную занятость.

      – Гх-гх… – осторожно прокашлялся Емельянов. – Здравия желаю, товарищ старший прапорщик.

      Нечипоренко с трудом прервал очередной вояж в потолок и устремил инертно-сосредоточенный взор куда-то в угол, мимо Емельянова. Тем не менее автоматически буркнул: «Здравия желаю, товарыш полковник», – и снова уткнулся в свою писульку. «Товарышу полковнику» оставалось терпеливо дожидаться окончания творческого процесса. Минут через пять Нечипоренко вывел наконец последнюю цифирь, смерил просителя с ног до головы неодобрительным взглядом, проворчал глухо:

      – А шо это вы, пан полковник, без чумойданов, как той пан?

      Происходил старший прапорщик из полтавских хохлов, но родной, некогда чистый язык его под постоянным прессом москальского наречия трансформировался в совершенно дикий суржик. Правда, суржик этот, несмотря на всю его необузданность и косноязычности, без затруднений разумели представители всех трёх славянских народов бывшего Союза.

      – Ну, так шо мэни прикажете с ним делать? – прапорщик недоумённо призвал в помощь несуществующих свидетелей. – Приказано укомплектовать по полной программе, а куда, спрашиваю я вас, они будут усё пихать? Може, в карманы, га?

      – В задницу, – набрался наконец решимости Емельянов. – Ты, Иваныч, не больно грузи. Я у тебя когда в последний раз чемоданы получал, а? Мне уже по срокам полагается!

      – Усё-то они знают – шо когда полагается, – развёл руками Нечипоренко. – Только не знают – где я должен усё это брать. Га? Ну ладно… – он вздохнул натужно и неожиданно дружески подмигнул Емельянову. – Выдадим чумойданы, Николаич, не переживай. Ты ж, чай, не на курорты собрался?

      Он снял свои николаевские окуляры, аккуратно протёр линзы клетчатым носовым платком, затем туда же смачно высморкался и поднялся во весь свой трёхвершковый рост.

      – Ну… пошли в закрома.

      Под закрома в обширных подвалах Управления отводилась немалая площадь, и, пожалуй, только сам ключник без затруднений ориентировался в этом лабиринте. В первую очередь, как и обещалось, прапорщик снабдил Емельянова грандиозным сидором категории «мечта оккупанта». Чемодан имел двойное дно и несколько отделений для весьма специфических предметов обихода. В нагрузку к чемодану полковник получил спортивную сумку со спартаковской символикой. Динамовец Емельянов иронически покосился на красно-белый ромб, но от замечаний вслух благоразумно воздержался.

      Загрузку начали в отделении, где хранились всевозможные средства связи, и каждая выдача сопровождалась непременным комментарием старшего ключника:

      – Так…