Сочинения. Том 1. Александр Строганов

У людей все органы живут собственной жизнью.

      БЕЛЯНОЧКА Ноги – в особенности. Они относятся к своим ногам с огромным пиететом. Они зависимы от своих ног. Сегодня в большей степени, чем прежде.

      РУТА Ты утрируешь.

      БЕЛЯНОЧКА Нисколько.

      РУТА А если он предпочтет ванну?

      БЕЛЯНОЧКА Ванну?

      РУТА Да, ванну. Что скажешь?

      БЕЛЯНОЧКА Вот об этом я не подумала.

      РУТА Прежде чем выводить умозаключения, надо хорошо продумать детали.

      БЕЛЯНОЧКА Нет, к ванне он не готов.

      РУТА Как знать, как знать?

      Итак.

      День за днем, неделя за неделей, однообразно, будто во сне, точно вода, капля по капле сочится жизнь. Каждый день человек видит свое отражение в зеркале, в витрине, в стекле троллейбуса, маршрутного такси, в блюдце… Ничего не меняется.

      Нет, конечно, что-то меняется, отрастают волосы, щетина, мешки под глазами появляются и исчезают. Появляются и исчезают. Появляются и исчезают.

      Да.

      В целом же не меняется ничего. День за днем, неделя за неделей. И вдруг! И вдруг человек обнаруживает, что из зеркала на него смотрит совсем другой человек. Однажды. Утром или вечером. Вечером или утром. Изменился. Стал другим человеком.

      Да.

      И окружающий его мир вместе с ним изменился самым неожиданным образом. До неузнаваемости. Вместе с ним? Нет, не «вместе с ним». Чуть раньше. Или позже. Чуть раньше. Или позже. Хотя все взаимосвязано, «одновременно» в природе не бывает. Заявляю ответственно, как физиолог.

      Вопрос.

      Теперь главный вопрос. Вопрос вопросов, как говорится. А способен ли мир меняться вообще? Способен ли?

      ?

      Я не беру во внимание перемену времен года, архитектуры, правительств или климата, ибо все это всего лишь игра мимики. Мимикрия. По большому счету. Мимикрия.

      Способен ли мир к переменам? Способен ли? И способен ли меняться человек? Разве внешность его в глубокой старости, перед смертью не вторит его младенческому изображению?

      ВвВвВвВвВвВвВвВв…..

      Вы скажете, – Да что же это?!

      Вы скажете, – Так нельзя!

      Вы скажете, – Этак можно договориться невесть до чего!

      Вы скажете, – Этак можно отрицать или, напротив, утверждать все что угодно!

      Верно, верно. Верно. Ибо. Ибо мы воспринимаем все в ощущениях. В ощущениях каждая капелька жизни неповторима. Каждая капелька. А по сути?

      Что скажете?

      Вот в этом месте рассуждений и возникает фигура Ягнатьева. Фигура Алексея Ильича Ягнатьева, будущего демиурга.

      Ягнатьев как раз увлечен Востоком.

      Нет, это даже не увлечение, больше, значительно больше. Да он, может быть, над Востоком-то задумался пять-семь раз в жизни, но он пропитан им. Вот как бывает человек пропитан страхом, и о нем говорят «тревожный человек», или вожделением, и о нем говорят «любвеобильный человек». Притом, первому все равно убийство случится или кража, а второму – станет предметом его восторгов юная дева или женщина в летах… или вообще мужчина,