Все оттенки роз. Элизабет Крафт

не в этом причина всего, что произошло? Знаю, не слишком хорошо с моей стороны так думать, но это правда.

      Миа резко разворачивается, топает к себе в комнату и пинком захлопывает за собой дверь.

      Бабушка мягко подталкивает меня локтем и тихо шепчет:

      – Она просто расстроена. С малышом нелегко.

      – Знаю.

      Раньше Миа была для меня всем, моим самым лучшим другом. В детстве мы были двумя планетами на одной орбите. Называли себя Королевой Медвяной Росы и Принцессой Маковое Семечко. Мы принадлежали друг другу. Но теперь Миа принадлежит тем парням, которые признаются ей в любви и дают денег на подгузники и новую одежду. Мужчины этого не осознают, но она использует их в гораздо большей степени, чем они ее. Они для нее расходный материал – только для одноразового применения.

      Я бросаю взгляд на дверь ее комнаты и думаю о том, как получилось, что мы оказались такими разными.

* * *

      Этим вечером покупателей в магазине практически нет, и я ловлю себя на том, что смотрю через стекла витрины на угасающий закат. Небо растворяется в легких розово-оранжевых облаках. Я бросаю взгляд на часы: уже десять минут как мой рабочий день закончился. Холли ушла полчаса назад, попросив меня запереть магазин. Но до этого почти всю смену мы проговорили о моем таинственном поклоннике.

      Сегодня утром, сразу после открытия магазина, ей позвонили с просьбой доставить букет розовых роз Шарлотте Рид в школу Пасифик-Хайтс-Хай. Остаток дня Холли, едва не лопнув от любопытства, прождала меня в магазине, чтобы задать мне девять миллионов вопросов о том парне, который послал мне цветы.

      Холли знает, что я не хожу на свидания. Знает, что у меня никогда не было бойфренда. Но она безнадежный романтик, и ей хотелось узнать все до малейших деталей – и как он был одет, и что именно он сказал, и что я почувствовала, когда увидела букет, сидя на уроке. «Раздражение», – ответила я, но Холли вряд ли мне поверила.

      Теперь я встаю с места, подхожу к витрине и поворачиваю табличку той стороной, где написано «ЗАКРЫТО».

      Я уже готова взять сумку и ключи, когда за моей спиной звенит колокольчик над входной дверью, оповещая о том, что кто-то вошел в магазин.

      – Извините, мы закрыты, – говорю я, поворачиваясь к входу, чтобы вежливо выпроводить гостя обратно. И тут же столбенею.

      – Привет. – Передо мной стоит Тэйт. Поза напряженная, руки снова спрятаны в карманах.

      – Что вы здесь делаете? – удивляюсь я.

      – Хотел увидеть вас, – просто отвечает он.

      Я делаю выдох через нос, мое сердце запинается, потом снова входит в ритм.

      – Вам не стоило посылать мне цветы.

      – Почему нет? – Вопрос повисает в воздухе между нами, а Тэйт смотрит на меня так, словно мог бы прикоснуться ко мне одним взглядом. Он выводит меня из равновесия. И я ненавижу ту часть себя, которой это ощущение нравится. Я уже имела дело с такими парнями – с теми, кто считает, что знает меня, кто думает, что может достучаться