Энциклопедия русской души (сборник). Виктор Ерофеев

слово подыгрывает анекдоту. В русском синтаксисе спрятан эмбрион анекдота. Анекдотический вирус. Избыточное воображение и недостаточная рефлексия. Из мира выхватывается и развивается до предела его несуразность.

      Чукча – гиперболизация русской бестолковщины, гипербестолковщина, которая, с русской позиции, кажется тотальной, а русские выходят умеренно разумными существами. Мы подставляем чукчей, беспомощно стремясь сократить беспредел собственной бестолковщины. То же самое, вроде бы, обереуты. Они довели до предела принцип интеллигентной бестолковщины. Культуру обокрали. И они крикнули страшным криком. Но анекдот не кричит. Даже не разговаривает. Он мычит и смеется, пережевывая культуру.

Облом

      Облом – пещерный бог, прародитель Серого.

Самопознание

      – Серый!

      – Ну?

      – Познай самого себя!

      – Это как? – прищурился Серый.

      – Это как? – прижал уши Серый.

      – Ты чего? – не понял он.

Интеллигенция

      У меня с интеллигенцией вкусовая несостыковка. Интеллигенция любит арбузы, а я – винегрет. Она – за разум, а я – за океанский бриз. Интеллигенция любит повести, а я – рекламные щиты.

      Интеллигенция – секта борцов за народное счастье. У интеллигенции всегда одно и то же: как самодержавие, так плач по народу. А как революция – русские свиньи. Интеллигенция подослала мне привет от учителя жизни.

      – Нельзя ли Серого использовать в мирных целях? – спросили заговорщики.

      – Зачем? – спросил я.

      – На благо народа.

      – Да распустите вы этот колхоз, – отозвался я.

      – Если вы нам не поможете, – сказала интеллигенция, – мы вам больше не подадим руки.

      Я засунул руки в карманы, а интеллигенция спрятала руки за спину.

Как выйти из народа

      Павел вышел из народа, а его отец, пьяница и драчун, так и не вышел. Павел осмыслил себя в осмыслении нужд народа. Это революционный выход из народа в романе Горького «Мать».

      Второй, религиозный, выход из народа – выбор монашества, сектантства, любой другой религиозной активности.

      Третий – бандитский. Бандит, принимающий самостоятельные решения, видящий свои интересы, поощряющий свои желания, скрывающийся от погони – расторможенный человек, то есть уже не народ. Народ любит такой выход из самого себя больше других и с удовольствием поет блатные песни.

      Четвертый, художественный, выход присущ самородкам типа того же Горького или Шаляпина и напрямую связан с талантом.

      Пятый, карьерно-образовательный, затягивает на долгие годы, несет с собой все несчастья первого поколения интеллигенции и руководителей всех уровней. К этому выходу когда-то относился и потомственно-родовой, аристократический. Именно пятый выход порождает большие иллюзии насчет связи народа и власти, вызывает много недоразумений.

      Каждый выходит из народа по-своему. Если из народа выходит муж, это