Карусель. Уильям Сомерсет Моэм

ее, и пыл юной души заставил ее отвечать с теплотой, которую она старалась не допускать в общении с другими, боясь показаться нелепой. Открывшийся перед ними вид был очень красив. Высокая центральная башня в своем грандиозном великолепии смотрела на них сверху вниз, а ее статная красота трогала душу, так что юноша, хоть никогда и не видел монастырей Тосканы, словно побывал там. Они некоторое время посидели молча.

      – Должно быть, вы очень важный человек, – наконец произнес он и повернулся к ней. – Иначе нам ни за что не разрешили бы находиться здесь так долго.

      – Для служек это особого значения не имеет, – с улыбкой ответила она. – Наверное, уже поздно.

      – Не зайдете ко мне выпить чаю? – спросил он. – Я живу прямо напротив входа в собор. – Потом, поймав взгляд Беллы, он, улыбнувшись, добавил: – Меня зовут Герберт Филд, и я весьма благовоспитанный человек.

      Она колебалась: ей казалось странным распивать чай с человеком, которого она почти не знала, но она смертельно боялась показаться ханжой. А визит к нему домой, в ходе которого она могла лучше познакомиться с ним, обещал стать логическим завершением приключения. Наконец, руководствуясь здравым смыслом, она решила, что получила шанс вкусить настоящей жизни вместо жалкого существования.

      – Пожалуйста, – настаивал он. – Я хочу показать вам мои книги.

      И он легко, но настойчиво коснулся ее руки.

      – С большим удовольствием.

      Он привел ее в крошечную комнатку близ аптеки, обставленную как кабинет, с низким потолком и обшитыми панелями стенами: на них висело несколько репродукций картин Пьетро Перуджино, а еще там оказалось довольно много книг.

      – Боюсь, тут тесновато, но я поселился здесь, чтобы видеть вход в собор. Я думаю, это едва ли не самое прекрасное, что есть в Теркенбери.

      Он заставил ее присесть, пока кипятил воду и делал бутерброды. Белла, сначала немного напуганная новизной происходящего, держалась чуть отстраненно, но полный восторг юноши от ее общества передался и ей, так что она повеселела и успокоилась. Потом ей открылась новая грань его характера: восторг от встречи с прекрасным отступил, и он стал вести себя совершенно нелепо, по-мальчишески. Он заливался звонким смехом и теперь, когда мисс Лэнгтон была у него в гостях, чувствовал себя более непринужденно и свободно рассуждал на сотни тем, которые одна задругой приходили ему на ум.

      – Хотите сигарету? – спросил он, едва они допили чай. А когда Белла со смехом отказалась, поинтересовался: – Вы ведь не против, если я закурю? После этого я буду еще красноречивее.

      Он придвинул стулья к открытому окну, чтобы открылся вид на массивные каменные стены, и, как будто знал Беллу всю свою жизнь, продолжал болтать без умолку. Но когда она в конце концов поднялась, чтобы уйти, его взгляд стал тусклым и печальным.

      – Мы ведь увидимся снова, правда? Я не хочу терять вас теперь, когда столь странным образом вас нашел.

      По