Триумф нежности. Джудит Макнот

вы правы.

      – Ну, теперь мы пойдем? – поинтересовался он.

      – Да, но сначала я отнесу домой сумку.

      Рамон взял сумку у нее из рук:

      – Я отнесу сам.

      Когда они вошли в квартиру, она забрала сумку и направилась в спальню. Вопрос Рамона остановил ее:

      – Вы из-за меня пытались убежать?

      Кэти повернулась в дверях:

      – Не только. После прошлой ночи мне надо было уехать от всего и от всех хотя бы на время.

      – И что же вы собирались делать?

      Ее губы дрогнули в печальной улыбке.

      – То же, что и многие независимые самоуверенные американки, когда они не могут справиться с собой, – бежать к мамочке с папочкой.

      Пять минут спустя они вышли из дома и направились к автостоянке. Кэти размахивала дорогой камерой, которую она держала в левой руке.

      – Это фотоаппарат, – сообщила она.

      – Я знаю, – подтвердил он с насмешливой серьезностью. – Они есть даже в Пуэрто-Рико.

      Кэти расхохоталась и покачала головой:

      – Никогда не знала, что я такая противная американка.

      Остановившись около изящного «бьюика», Рамон открыл дверцу рядом с водительским местом.

      – Очень симпатичная американка, – тихо сказал он и добавил: – Садись.

      К своему стыду, Кэти успокоилась, когда поняла, что они поедут на машине. Трястись по автостраде на развалюхе-грузовике было не по ней.

      – Ваш грузовик снова сломался? – спросила она, когда они плавно выехали с автостоянки и влились в интенсивный субботний поток машин.

      – Я решил, что вы предпочтете эту машину грузовику. Я одолжил ее у приятеля.

      – Мы могли бы взять мою машину, – возразила она.

      По взгляду, который бросил на нее Рамон, она поняла, что если он приглашает кого-нибудь, то на своем транспорте. Кэти включила радио и украдкой оглядела нового знакомого. Великолепное сложение, загорелые лицо и руки. Он напомнил ей одного испанского теннисиста.

      В зоопарке оказалось не так уж плохо, хотя слишком многолюдно. Кэти и Рамон бродили рядом по широким дорожкам, болтая, как школьники. Рамон купил ей арахис, чтобы кормить медведя. Он от души расхохотался в птичьем вольере, когда тукан с чудовищным клювом опустился на Кэти и та пронзительно взвизгнула, прикрывая голову. Потом они подошли к питомнику с рептилиями. Туда Кэти входила неохотно – змеи вызывали у нее омерзение.

      – Посмотри, – прошептал Рамон ей на ухо, кивая в сторону огромного стеклянного террариума.

      – Я не хочу смотреть, – ответила Кэти сухими губами. – Я и так знаю, что там дерево, а с него свисает очередная змея.

      Ее ладони стали влажными, как будто рука коснулась чешуи.

      – Что-нибудь не так? – озабоченно спросил Рамон, заметив, что она побледнела. – Ты не боишься змей?

      – Да, – проворчала Кэти, – очень.

      Тряхнув головой, он взял ее за локоть и вывел наружу. Кэти с облегчением вдохнула свежий воздух и опустилась на ближайшую скамейку.

      – Я уверена, что они поставили скамейку около питомника