Девяносто третий год. Виктор Гюго

мы братья, ваше сиятельство. Я прошу хлеба, вы просите жизни. Мы оба – нищие.

      – Но известно ли вам, что за мою голову назначена награда?

      – Известно.

      – Каким образом вы это узнали?

      – Потому, что я прочел объявление.

      – Вы, значит, умеете читать?

      – Да, и писать также. С какой стати мне быть скотиной?

      – Ну, если вы умеете читать и прочли объявление, то вам должно быть известно, что человек, который выдаст меня, получит в награду шестьдесят тысяч франков.

      – Да, знаю, и вдобавок еще золотом, а не ассигнациями.

      – Ведь шестьдесят тысяч франков, это – целое состояние. Значит, вы могли бы разбогатеть.

      – Ну, так что же? Я об этом подумал. Увидев вас, я сказал сам себе: как подумаешь, – человек, выдавший этого старика, получит шестьдесят тысяч франков! Поторопимся укрыть его.

      Маркиз пошел вслед за нищим. Они вошли в чащу, в которой была скрыта его берлога. Это было не что иное, как отверстие под старым дубом; оно было вырыто под корнями дерева и прикрыто сучьями. Оно было низко, темно, незаметно для глаза. В нем было место для двоих.

      – Я предвидел, что мне, быть может, придется принимать у себя гостя, – заметил нищий.

      Такого рода подземные жилища встречаются в Бретани чаще, чем многие думают, равно как и ниши, проделанные в толстых стенах. Вместо всякой меблировки в них бывает лишь связка соломы или промытых и высушенных морских водорослей, кусок дерюги вместо одеяла, несколько горшков, сальный огарок, огниво и связка лучин.

      Они нагнулись, немного проползли и очутились в подземелье, разделенном толстыми корнями как бы на несколько отделений; здесь они уселись на мешке, набитом сухими водорослями и заменявшем постель. Сквозь образуемое двумя корнями отверстие, служившее в одно и то же время и дверью, и окном, проникало немного света. Правда, уже наступила ночь, но глаза привыкают даже к самому слабому освещению. В одном углу стояла кружка воды и лежали маисовая лепешка и горсть-другая каштанов.

      – Ну что же, поужинаем? – пригласил нищий своего гостя. Они по-братски разделили каштаны, маркиз достал свой сухарь, и они поочередно откусывали от него и пили воду из кувшина. Постепенно завязался разговор. Маркиз стал расспрашивать своего нового знакомого.

      – Значит, что бы ни случилось – вам совершенно все равно?

      – Да, более или менее. Ваше дело другое, вы – господа. Это дело господское.

      – Но наконец-то, что творится кругом…

      – Не нашего это ума дело, – перебил его нищий, – это творится наверху, над нашими головами. Еще выше творится и многое другое: солнце восходит, луна прибывает и убывает. Вот это меня действительно интересует.

      Он глотнул из кувшина и сказал:

      – Какая славная, свежая вода!

      Затем он прибавил:

      – Как вы находите эту воду, ваше сиятельство?

      – А как ваше имя? – спросил, в свою очередь, маркиз, не отвечая на его вопрос…

      – Мое имя – Тельмарк, а мое прозвище – Попрошайка или Нищий. Меня прозвали также «Стариком». Да, вот уже сорок лет, как меня зовут «Стариком», – прибавил он.

      – Сорок