Рандеву с петлей на шее (сборник). Николай Леонов

Бортников закончил.

      – Ну да, так все и было.

      – И больше не возвращались?

      – Нет, зачем? Я поехал домой, у меня и так там жена одна. Я стараюсь ее одну надолго не оставлять – она скоро родить должна. Тридцать пять лет, первая беременность, сами понимаете.

      – Понятно. Вам кто-нибудь встретился по дороге?

      – Встретился, – улыбнулся Бортников. – Вы. Помните? Это было примерно в половине первого ночи. Так что вы в некотором смысле мое алиби! Сам полковник МВД! Железное алиби!

      – Ценю ваше чувство юмора, Григорий Дмитриевич, – улыбнулся в ответ Гуров. – Но если бы все было так просто… Я имел в виду, встретился ли вам кто-нибудь в Лесном? До того, как вы выехали на трассу?

      – В Лесном? Да я внимания не обратил… Вроде бы нет.

      – А вообще, народу много было в поселке? Ну, многие дома были освещены?

      – Да, многие, – подтвердил Бортников. – Там же не только дачи, некоторые круглый год живут, так что людей хватает.

      – Ас кем-нибудь из соседей по даче Водопьяновы общались? Или сам Алексей?

      – Я знаю, что у них были приятельские отношения с Лазаревыми. Это соседи по даче, их дом справа от Водопьяновых.

      – Что за Лазаревы? Что они собой представляют?

      – Обычная семья, – пожал плечами Григорий. – У мужа адвокатская контора, мы к его услугам прибегали несколько раз. Жена – психолог. Взрослый сын живет отдельно.

      – А вчера они были на даче?

      – По-моему, свет у них не горел, – наморщив лоб, ответил Бортников.

      – Имя-отчество Лазарева можете назвать? И московский адрес? – Гуров достал записную книжку.

      – Владимир Павлович. Домашнего адреса не знаю, знаю только адрес конторы, это на Сухаревке. А вам-то зачем?

      – Ну, дополнительные свидетели не помешают, – записав все данные, сказал Гуров. – Григорий Дмитриевич, а вы сообщили об этом следователю из комитета?

      Бортников замолчал и помрачнел. Гуров так же молча ждал от него ответа.

      – Нет, – наконец проговорил Бортников, отвернувшись к окну.

      – Почему?

      – Потому что… Потому что, если им надо, пусть сами выясняют! – огрызнулся Бортников. – А я ни в чем не виноват.

      – Вы сделали большую глупость, Григорий Дмитриевич, – покачал головой полковник. – Во-первых, они это выяснят, не сомневайтесь, причем очень легко и скоро. И тогда с вами будут разговаривать уже по-другому. Отношение к вам будет иное, понимаете? Появятся основания для задержания.

      – Но я ни в чем не виноват!

      – А вот это пока не установлено доподлинно, – возразил Гуров.

      – Черт, вот я как раз не хотел, чтобы меня задерживали, потому и умолчал! Я же говорю – у меня жена беременная, нельзя ее одну оставлять. А если бы меня забрали?

      – Могли и не забрать, – возразил Гуров. – А теперь заберут обязательно.

      Бортников растерянно посмотрел на дверь, как будто сейчас в кабинет должны были ворваться автоматчики.

      – И что же делать? – спросил он. – Может, уехать?

      – Даже